– Ерунда, – отмахнулась я, – Ты главное, мои радости не забирай, и все будет отлично.
– И как мы будем дружить? Ты будешь приходить ко мне в башню?
– Вряд ли у меня получится попадать под наказание каждый день, – размышляла я, – Еще, чего лунного, директор что-нибудь заподозрит и заколотит вход на чердак.
– Не надо! – заволновался дрыщ, – Тогда я умру от голода…
– Этого мы тебе позволить не дадим, – я похлопала по карманам и с тоской поглядела на будущего друга, – А при помощи порошков тебя никак освободить нельзя? Я бы пересадила в другое зеркало, чтобы днем ты отдыхал…
– Можно… но еще для этого нужен мощный артефакт.
– Какой? Ты знаешь, где достать? – не то, чтобы я была мещанкой и любила безделушки, но меня всегда привлекали магически заряженные вещицы, тем более, что обычно они стоили дорого и мама отказывалась мне их покупать забавы ради.
– Зеркальный клинок-луч, очень редкий…– в голосе дрыща мне послышалось сомнение, – Особенный. Закаленный на ста тысячах лунных заклинаниях, пройденный сквозь семь ветров и три измерения…
– Ух ты, – восхитилась я, – Такие бывают?
– Да, слышал, у вашего директора был подобный клинок и он представлял гордость Академии…
– Здорово! – у меня аж задрожали руки от одной мысли, что могу увидеть такую древность, – И его можно достать? Я могу одолжить его на время, чтобы освободить тебя? Красть, разумеется, не буду, только принесу сюда и…
– Он пропал, – мрачно перебил меня дрыщ и вдруг лег на дно зеркала, тоскливо глядя в потолок, – И никто не знает, почему и как.
– Свидетели есть? – загорелась я, – Мы опросим, найдем, из-под луны достанем…
– Он пропал сразу после смерти магистра Зимбарека… Говорят, превратился в чистый луч и исчез. Кто-то считает, что он сам и убил магистра Зимбарека, но это не так. Такие жалкие людишки никогда не уходят просто так… Живут себе миллионы лет.
– Постой, я не понимаю, – обрывки разговоров, статьи в местных газетах и слухи не давали мне представить цельную картину, – То есть, тот самый луч, который убил магистра есть на самом деле меч?
– Клинок, – вяло сообщил дрыщ.
Теперь его голос походил на детский и был очень жалок. Целое море разочарования и безнадеги плавало в нем.
– И он испарился?
– Исчез, – снова поправил меня он.
– Так бывает? Разве твердая материальная форма может превращаться обратно в энергию?
Мой собеседник подумал. Почесал коричневый волосатый нос и неуверенно выдал:
– Обычно – нет. Но я не слышал, чтобы зеркальный луч кто-то уничтожал, особенно закаленный на ста тысячах лунных заклинаниях. Его берегут, как райскую птичку в клетке.
