– Дрыщ! – радостно кричу я, и свет меркнет.
Надежда еще бьет ключем в венах, и я снова соображаю, как бы поскорее вывести его на свет. Эх, жаль, что я только студентка, не проучившаяся ни одного урока. А то бы я показала этому чудищу, на что способна!
И в этот момент вдруг зажегся свет. Я растеряно огляделась, но в потолке не было лампы или фонаря, свет лился, словно из самих зеркал. И пол, до этого ходящий ходуном, вдруг остановился.
– Ну, я – дрыщ. И что тебе? – недовольно спросила морда, но за грубым, хриплым, потусторонне страшным голосом, я заметила промелькнувшее в глазах любопытство.
– Привет, – слегка растеряно поздоровалась я, – А ты чего мне показываешься?
– А ты чего спрашиваешь, чего я делаю?
Я фыркнула. Пари держу, что в этом наводящем на весь мир ужас голосе прозвучала подначка. Хм… Так вот ты какой, таинственный паразит зеркальных поверхностей!
Повисла пауза. Я внимательно разглядывала чудище, а оно рассматривало меня. Даже как-то излишне внимательно, будто примеривалось, как меня лучше съесть.
Но, как бы ему ни хотелось меня напугать, я не поддавалась. Во-первых, я нахожусь в Академии, в образовательном учреждении, которое несет за меня полную ответственность и дает гарантии моей личной безопасности, ну, во всяком случае, должна.
А во-вторых… Моя интуиция подсказывала, что если бы чудище могло вылезти из зеркала, оно бы это уже давно сделало. А так как пушистая тушка всё еще находилась за стеклом…
При спокойном рассмотрении оно оказалось даже не слишком страшным. Только рост огромный, а так ничего особенно безобразного. Видала я зеркальных призраков, так те со своими скелетами куда эпатажнее смотрятся… А тут – огромная морда собаки и все…
– А разве ты не должен прятаться до последнего? – спросила я.
– А разве ты не должна верещать, как обыкновенная девчонка?
Вздохнула. Какой-то неправильный у нас получается диалог.
– А ты почему перестал пугать?
– А ты чего перестала бояться?
– Я не боялась! – возмутилась до глубины души я, – Еще чего! Чтобы какой-то там дрыщ…
– Ррргххы!! – раздалось в ответ, и стекла задребезжали.
Эхо в помещении работает, как патефонный усилитель на площади: тебя сносит с ног силой звуковой волны и в ушах остается неприятный гул.
Но я не собираюсь демонстрировать, как на самом деле рада, что он не лезет в мой мозг. Ощущение крайне неприятное, и чувствуешь себя беспомощной и слабой. А я не люблю такие ощущения! Папа всегда говорил, что слабая девчонка – живая кукла, и толку от нее…
