- В мое время этот процесс пошел где-то с середины-конца 90-х - пока профессиональные писатели, выкормленные и обласканные советской властью, обязанные ей всем, били себя в грудь, клянясь в своем антикоммунизме - это в лучшем случае; в худшем - они распинались, соревнуясь в русофобских высказываниях, вообще отказывая любой России в праве на что-то большее, чем быть придатком Запада - а, тем временем, любители литературного творчества, независимо друг от друга, формулировали национальную идею в своих книгах, сводящуюся к трем простым положениям 'Мы - лучшие в мире, лучшие во всем! И мы обязательно возродим нашу страну! Тем, кто встанет у нас на пути, не позавидуют даже грешники в адских котлах!'.
- И вот что интересно - поскольку у нас был капитализм, то читатель покупал то, что ему было интересно, а не то, что всячески поддерживала ненавидимая большинством власть. Соответственно, частное книгоиздательство и печатало тех авторов, которых будут покупать - а не тех, которых будет невозможно продать. Поэтому бывшие члены Союза Писателей, ставшие профессиональными антикоммунистами и русофобами, практически перестали издаваться - они никому на садовый овощ не были нужны; а, вот эти любители новой волны, как раз, заполнили своими книгами полки в магазинах и домашних библиотеках.
- Не менее интересен и другой момент - все эти официальные писатели, за редкими исключениями, стали неинтересны народу отнюдь не в 90-е годы, а намного раньше. Я и застал сам, и слышал от представителей старшего поколения, что и в 70-е, и в 80-е годы книжные магазины были буквально завалены книгами официозных авторов, которые никто не хотел покупать. Тогда обычным делом была их продажа 'в нагрузку', это когда к одной интересной покупателю книге надо было купить одну или две неходовых книги, чтобы магазин мог выполнить план по продажам. Это происходило тогда, когда люди буквально охотились за интересными книгами, переплачивая книжным спекулянтам по две-три цены.
- Ты хочешь сказать, что этот процесс следует запустить уже в наше время - утвердительно сказала я, прикидывая открывающиеся возможности.
- Да - согласился Михаил Петрович - надо прекратить попытки купить лояльность всей этой антисоветской и антирусской богемы, поскольку прав наш народ, подметив, что 'Как волка не корми, он все в лес глядит'. Да и не купишь настоящую верность за деньги и привилегии, чепуха это.
- А вот если вся эта публика станет из уважаемых и очень обеспеченных людей нищими, никому не интересными маргиналами, 'варящимися в собственном соку', захлебывающимися собственной ненавистью к народу, не желающему понимать их 'элитарное творчество' - это уже изменит существующие расклады. Еще больше их изменит то, что, на контрасте, рядом будут известные и уважаемые, зарабатывающие большие деньги своим литературным трудом Злотниковы и Михеевы нашего времени, наверняка ведь есть такие, просто сейчас у них нет никаких возможностей издаться. И это станет для прозападной публики куда более страшным ударом, чем любые административные меры по борьбе с тунеядством.
