- Нет-нет, Михаил Иванович! Конечно же нет, - Вервольф задумался на секунду, - Но вот нашим поездом - тем, что мы прибыли сюда - почему бы и нет? Всё равно ведь пойдет обратно пустым. А места там хватит вполне на всех.
- Я уже и сам думал об этом. Если Вы находите подобное решение уместным...
- Конечно, уместным! Это же дети. Женщины. Наши. Русские. Разве может быть что-то неуместное в том, чтобы помочь им выбраться из той ситуации, в которую они попали?
- Нет, конечно, - Хилков помолчал в раздумье несколько секунд,- Я думаю, что это вполне приемлемо.
- Замечательно. Пусть путешествие в комфорте станет для них компенсацией за те неудобства, что они испытали тут, на берегу Байкала.
Министр улыбнулся.
- Вот и ладно. Сейчас я, с Вашего позволения, дам некоторые указания начальнику поезда.
- Конечно-конечно, Михаил Иванович! Это ведь Ваша вотчина - Вам здесь и распоряжаться!
Пока Хилков разговаривал с Всеволодом Серафимовичем, к стоящему чуть в стороне Вервольфу подошел улыбающийся Илья, уже собравший всех парней с багажом у вагона.
- Что это вы тут без меня решаете?
- Да вот, Илья, продал я наш поезд. Недорого.
- Не понял. Объяснишь?
Через минуту, выслушав вкратце всю незатейливую историю, Илья, уже с серьезным лицом только кивнул:
- Молоток! Всё правильно сделал!
- А как иначе. "Дед говорит - делай добро - бросай его в воду!" - и при этих словах они оба улыбнулись.
Тепло попрощавшись с Всеволодом Серафимовичем, советники "дружною толпою" двинулись туда, откуда доносилось лошадиное ржание да гул сотен людских голосов - на берег замерзшего озера.
Глядя на удаляющиеся спины советников, начальник поезда широко перекрестил их и тихо произнёс:
- Помогай Вам Господь!
И смахнул скупую слезу. Да не! То просто мороз сибирский!
Переправа, а точнее - то место, где она начиналась - гудела, как растревоженный улей. Кто-то занимал места в санях - "скорых" тройках или обычных кошевах с одной лошадью, кто-то из переправлявших грузился на подводы. Тут же офицеры строили колоны солдат для пешего перехода через озеро. Рядом грузились на подводы и сани полковые обозы, впрягались в передки, орудийные лафеты и полевые кухни лошади. Отдельной от остального люда группой стояли почтальоны с охраной у тюков с корреспонденцией, ожидая транспорта для переправы. А по сверкающей в лучах зимнего солнца равнине замерзшего озера до самого горизонта черным пунктиром протянулась вереница путников - переправа была в самом разгаре. Тут же, совсем рядом, был устроен спуск железнодорожного полотна и параллельно гужевой трассе, чуть в стороне от неё, по льду пролегла прямая стрела ветки железной дороги. От берега - и до самого горизонта...
