Через час, шипя паром, поезд направился к исполинскому сооружению, перебросившемуся с одного берега реки на другой. Этот мост не походил на остальные, по которым они уже не раз пересекали сибирские реки - большие и малые. Была в его ажурных фермах особая гармония. Шесть огромных пролетов выгибали свои полукруглые спины к небу, словно дикие кошки, пытающиеся не замочить лап в холодной воде. Размах сооружения тоже впечатлял - без малого километр над могучей, быстрой рекой. Воистину - Царский мост. Так что Гран-при и Золотая медаль "За архитектурное совершенство и великолепное техническое исполнение" на Всемирной выставке в Париже 1900года от жюри во главе с самим Гюставом Эйфелем этим творением ума русских инженеров и рук строителей были получены вполне заслуженно. Ажурное кружево пролетов неслось вдоль окон идущего поезда, а Вервольф задумчиво глядел на реку, над которой они сейчас словно летели, на плавные изгибы её русла среди невысоких гор, на островки, кое-где выступающие над гладью ледяного панциря. А ведь совсем недавно - всего пяток лет назад, этот самый ледяной панцирь реки был единственной переправой в холодные месяцы... А теперь вот мост какой отстроили! И не прервется связь меж берегами в ледоход, когда через пару месяцев вскроется могучий красавец Енисей и понесет льдины в далекий и холодный океан. Но это будет потом, а сейчас Енисей дремал, тая своё стремительное течение от посторонних глаз под ледяным покровом. Вервольф на несколько мгновений оторвал взгляд от захватывающего пейзажа и поглядел на остальных своих попутчиков. Все они, как один, прильнули к окнам, любуясь суровой и чарующей красотой сибирской реки. Как зачарованные, глядели на раскинувшийся простор. Улыбнувшись, Сергей вновь повернулся к окну. Нет, всё же мальчишки - они и есть мальчишки, сколько бы им лет не исполнилось по паспорту. И, раз уж ввязались в эту авантюру - что ж, так тому и быть!
Отшелестело за окнами вагона клёпанное кружево моста и поезд, повернув влево, пошел вдоль берега Енисея, давая возможность в последний раз взглянуть на отдаляющийся Красноярск, а затем дорога повернула вправо, и Енисей за окнами вновь сменился лесами, небольшими долинами, мелкими речушками. И вновь замелькал калейдоскоп небольших станций - Зыково, Камарчага, Балай, Канск, и, уже поздно вечером - Тайшет...
Однообразность пейзажей за окном быстро надоедала, и Сергей вновь развернул перед собой рабочую тетрадь, принявшись делать в ней наброски полевых укреплений - в планшете Ильи этого не было. Совсем. Поэтому тут рассчитывать он мог только на себя и свои собственные знания. И вот на листах бумаги один за другим возникали эскизы ДЗОТов, огневых позиций полевой артиллерии, блиндажей, наблюдательных пунктов. Иногда Вервольф отвлекался на несколько минут, чтобы поучаствовать в споре товарищей, но затем вновь и вновь возвращался к своим эскизам, на которых постепенно появлялись размерные линии, а затем и таблицы примерных затрат на постройку - количество вынутых кубометров грунта, объем леса, металла, а затем - и бетона, когда на листах тетради стали появляться более серьезные укрепления в виде ДОТов. Конечно, внедрить это всё будет не просто. Но, если особого выбора нет. Если сама судьба, уничтожив их родной мир, распорядилась так, что у них теперь нет другой альтернативы, как творить альтернативную историю здесь и сейчас... Такая вот безальтернативность у них теперь получается...
