Вообще, настроения горожан в тот день неплохо характеризует письмо проживавшей во Владивостоке американки Элеоноры Прей:
'06.03.1904. В два часа нынче днём город обстреливался с восточной стороны семью японскими крейсерами, и это продолжалось около часу. Я сидела здесь и писала, а Тед [муж Элеоноры - примечание автора] сидел рядом со мною. Конечно, мы слышали орудийные залпы, но подумали, что это учения на батарее, и не обратили на них никакого внимания. Тед заметил, что звуки приближаются, и сказал: 'На этот раз это япошки', но никто из нас и не подумал, что это так. Затем мы увидели, что корабли поднимают якоря, и мы поняли, что произошло что-то неожиданное, потому что корабли вовсе не были на парах, а многие матросы находились на берегу. Затем вошёл Ду Ки [китаец-слуга семьи Прей - примечание автора] и сказал, что на другом конце города кого-то убило. После этого Тед схватил полевой бинокль и побежал со всех ног на вершину сопки. Оттуда он ясно увидел семь удалявшихся японских крейсеров и увидел несколько мест в другом конце города, куда упали снаряды; три из них - на лёд недалеко от дома Линдгольмов - не более, чем полутора милях от нас. Он видел, как выходила наша эскадра и выстраивалась вдоль берега под прикрытием батарей, потому что, будучи крейсерами, корабли не оснащены тяжёлыми орудиями. ...
... Вообразите себе снаряд, выпущенный с корабля на расстоянии, по крайне мере, десяти миль, который вошёл в верхний угол помещения, где сидели две женщины и трое детей... рассёк тело одной из женщин надвое, разнёс по пути стол, затем пробил стену и разорвался во дворе. Ни у одного из других людей не было даже царапины. ...
...Более 150 снарядов было выпущено по городу и каждый стоит не менее 500 долларов золотом, так что обстрел обошелся примерно в 100 тыс. и всё это за жизнь единственной бедной женщины. Воистину, война ужасна!'.
Однако, среди всей этой пёстрой палитры чувств, эмоций, слов на Владивостокских берегах звучало и ободряющее: 'Давай, ребятки! Поднажми!'. Это солдаты роты крепостной артиллерии выкатывали на берег Уссурийского залива четыре лёгкие полевые пушки. Установив их у самого края крутого, обрывистого берега, штабс-капитан Бишерт приказал придать стволам максимальный угол возвышения. Через несколько секунд после того, как стальные хоботы задрались вверх, максимально выбрав ход механизма вертикальной наводки, последовала короткая и злая команда: 'Огонь!'. Пушки рявкнули, подпрыгивая на мёрзлой земле, и их снаряды полетели по направлению к кораблям непрошенных гостей. После нескольких томительных секунд ожидания штабс-капитан видит, как его снаряды один за другим взрываются, поднимая облака дыма, битого льда и водяных брызг. Взрываются при ударе о лёд. Не долетев до японских крейсеров две, с гаком, версты... Видя это, Бишерт, вспомнил все отборные сибирские ругательства, какие только знал. Громко так вспомнил... Душевно... А затем... Затем произошла сцена, достойная лучших голливудских блокбастеров - штабс-капитан, рывком выдернув из кобуры свой наган, разрядил весь барабан в маячившие корабли Камимуры... Палить из нагана в японский броненосный крейсер - это Вам не из 'кольта 1911' в немецкий 'Тигр' шмалять, спасая рядового Райна! История Отечества - режиссер куда круче Стивена Спилберга будет...
