- Два судна противника отделились от линии! - прозвучал за спиной Ивана голос Будберга.
Флэш взглянул на часы - стрелки показывали двенадцать двенадцать. *
(*Местное Владивостокское время отличалось на 30 минут от бортового времени на кораблях отряда Камимуры).
В бинокль было видно, как две 'собачки' вышли из пробитого во льду канала и начали прокладывать свой, расходящийся с курсом основных сил японцев и склоняющийся к зюйду, по направлению к острову Скрыплева.
'Не иначе - Камимура решил псов сторожевых поставить у восточного выхода из гавани. Для наблюдения за нашими крейсерами' - промелькнуло в мыслях Ивана.
Отсюда, с командного пункта Уссурийской батареи, все передвижения японских кораблей по заливу были прекрасно видны. Только толку от этого было мало. Единственная дальнобойная батарея с современными пушками Канэ - двадцать первая или 'Новосильцевская', расположившаяся на утесе мыса Новосильцева, оставалась довольно далеко в стороне от курса основного отряда японцев. А вот разведчики могли и попасть к ним на мушку. Но те, как назло, не спешили входить в зону её досягаемости, уменьшив ход до минимального.
Ударный отряд из пяти броненосных крейсеров продолжал движение к Владивостоку. Дойдя до створа гор Святого Иосифа и Монастырской, Камимура повернул свои корабли прямо на последнюю, словно собирался атаковать расположившуюся на её вершине Уссурийскую батарею. Ивану стало совсем неуютно. Видеть, как на тебя идет строй вражеских кораблей - приятного мало. Но хуже всего было не это. Хуже всего было осознавать своё бессилие. Практически полное. Восемь толстушек-мортир Уссурийской батареи сейчас были развернуты на противника, подняв к небу жерла своих пухлых, кургузых и несуразных стволов калибром в девять дюймов. Но... Слишком далеко до противника. Не дотянуться. А Камимура - не дурак, вряд ли сунется под огонь батарей, имея преимущество в дальности стрельбы.
Неожиданно, с обоих бортов головного корабля японцев сверкнули вспышки, превратившиеся в клубы желто-коричневого дыма. За ним и остальные броненосные крейсера открыли огонь с обоих бортов. Куда они могли бить? Ведь в том направлении не было ни одной цели? Вот уже и громовые раскаты выстрелов достигли наблюдателей на Уссурийской батарее, а падений снарядов не наблюдалось...
- Холостые. Стволы прогревают... - мрачно произнес Будберг.
- Значит, сейчас и начнётся, - негромко ответил Иван, пытаясь придать своему голосу максимальную твердость.
