Нужно было докладывать о результатах, но Яков тянул время. Он вновь и вновь всматривался в лица пассажиров, уже всех подряд, надеясь увидеть что–то, что натолкнет его на след. Но никто не вел себя подозрительно, не пытался скрыть лицо от камер наблюдения, никто не проявлял необычной нервозности.
Если одновременно с несчастным узбеком не прилетел кто–то, представляющий угрозу, то зачем вообще было отправлять бедолагу в Россию? Может этот кто–то прилетел в другой аэропорт? Тогда зачем вообще понадобился узбек? Вопросов много, но ответов на них не было.
Огромный объем работы, ради которого он жертвовал сном и отдыхом, ничего не дал. Это не было чем–то из ряда вон выходящим, но в данном случае Яков интуитивно чувствовал, что дело не чисто. Что должен быть кто–то, кто проскользнул мимо него и сейчас торжествует. И, возможно, готовит нечто такое, что потом Якову ничем не удастся смыть. Потому что он будет знать, что люди погибли из–за того, что ему чего–то не хватило — мозгов, внимательности, старательности, опыта, знаний, неважно… Он чувствовал себя гроссмейстером, которому поставил детский мат случайный школьник.
А на экране перед ним нескончаемым потоком шли люди. Обычные, ничем не примечательные. «Вот же черт, хоть бы одна зацепка!» — пробормотал Яков.
* * *
Исмаил после плотного обеда пил кофе в своем кабинете и задумчиво рассматривал золотую ручку — подарок от партнеров. Бизнес шел как нельзя лучше. Он смог организовать всё так, что ему приходилось принимать только ключевые решения, а всю работу тащили замы. Жизнь казалась ему прекрасной. Пока не зазвонил его золотой айфон. Исмаил посмотрел на номер и выключил звук. Он не брал трубку, когда видел незнакомый номер. С незнакомых номеров обычно звонили дальние родственники–попрошайки, и вообще это сулило лишнее беспокойство.
Но абонент оказался настойчивым. Он звонил без остановки. Наконец терпению Исмаила пришел конец. Сейчас этот наглец поймет, что таким важным людям, как он, нельзя звонить так настойчиво.
— Слушаю, — ответил он вальяжно.
— Салам, Исмаил. Это Забайри. Я хочу получить долг. С процентами.
Исмаил потерял дар речи. Он чувствовал, как по спине пробежал холодок и кровь отхлынула от лица.
— Алло? Ты слушаешь?
— Салам, Забайри, — Исмаилу наконец удалось взять себя в руки, — рад тебя слышать. Я уж думал, что тебя нет среди живых.
— А я есть. Сегодня вечером деньги принесешь в Воронцовский парк. Знаешь, где это?
— Да, конечно. Но такую сумму сразу собрать…
