Мичман снова услышал сзади возню и сдавленный хрип. Он повернулся, собираясь уже высказать этому психу всё, что о нём думает, но увидел, что Фагот лежит на земле, бессмысленно таращась полными ужаса глазами в небо. Он держался руками за горло, откуда, пульсируя, била кровь. Магомед стоял рядом и держал в руках свой автомат–коротыш, направив его на Мичмана.
— Нужно мне было разрядить его, — сказал Мичман со спокойным сожалением.
— Русский мужик задним умом крепок, — усмехнулся Забайри и, заметив, что рука бойца потянулась к ножу, кивнул: — Хочешь нож подарить мне? Давай, только медленно.
Мичман вытащил нож и протянул его рукояткой вперед. Но стоило бандиту сделать шаг навстречу, как раздался щелчок, и из рукоятки ножа появился слабый дымок. Забайри схватился за бок и почувствовал, что там горячо и мокро. А Мичман уже бросился вперед, перехватив нож за рукоятку. Раздалась короткая очередь…
Забайри, превозмогая боль, столкнул с себя тело Мичмана. Отрезал у него с пояса подсумок с красным крестом, подполз к телу Фагота, который уже перестал биться в конвульсиях и сделал то же самое с его аптечкой. Время еще есть, главное не потерять сознание. Забайри полз по траве вниз, в сторону базы, оставляя за собой кровавый след. Миновав поляну, он сел, прислонившись к дереву, поднял рубаху и потрогал сзади правый бок. Выходного отверстия не было. В одной из аптечек он нашел медицинский зажим и попытался им нащупать пулю в ране, но застонал и скорчился от боли. Он сделал два обезболивающих укола и попробовал снова. Иногда ему казалось, что зажим касается чего–то постороннего, но боль была настолько сильной, что он не мог продолжать. Пришлось сделать перевязку, оставив пулю в теле.
Забайри услышал далекий взрыв и понял, что русские нашли базу. Угрызений совести он не испытывал. Главное, что он сам остался жив. Жертвовать собой ради людей, с которыми он провел последние пять лет? Забайри не чувствовал к ним никакой привязанности. Сегодня, чтобы выжить, ему пришлось пожертвовать их жизнями. Если бы снова возникла такая ситуация, Забайри поступил точно так же. Он давно понял, что всё имеет смысл только в том случае, если ты жив.
Собрав обрывки упаковки от перевязочного пакета и шприцы, он спрятал их в карман. Потом внимательно проверил, не оставил ли каких–нибудь следов, и спустился вниз — в широкий овраг. Пройдя по нему метров двести, Забайри снова стал подниматься вверх. Через час силы оставили его. Он сидел, прислонившись к дереву, и тяжело дышал, не в силах пошевелиться. С этого места открывался вид на поляну, где остались два мертвых тела. Забайри решил подождать, пока русские уйдут, а после этого попытаться добраться до базы. Там был схрон с медикаментами и еще кое–что очень важное, о чем, по–видимому, теперь знал только он, и это оставлять в лесу было нельзя.
