Протянув из-за её спины руку, Нат распахнул дверь. Его усталое лицо, помрачнев, искривилось в гримасе.
— Учитывая отсутствие какой-либо заметной активности и полное радиомолчание на протяжении девяти месяцев? Вряд ли. Никого, Сюзанна, в этом тягаче нет. Да и зачем посещать обелиск, тем более, не сообщая нам о своём прибытии? Когда мои сотрудники выяснят, кто отдаёт вездеходу приказы, мы его развернём. А пока делай, что должна, и приглядывай за оборудованием.
Нат интересовался Марсианским обелиском всегда, но с течением времени, после того, как многие другие начинания потерпели крах, этот проект стал для него более личным. Он начал видеть в нём способ себя увековечить, а в себе — кого-то вроде Озимандии[1], чьи деяния обречены на забвение, хоть памятник им не падёт перед натиском пустынных песков ни при его жизни, ни в будущем.
* * *
— Сюзанна, я что-нибудь могу для вас сделать? — спросил он семнадцать лет назад.
Давний поклонник её архитектурного таланта, Нат пришёл к ней вскоре после того, как обратился в руины её знаковый проект — Праздничные башни в Лос-Анджелесе, два стеклянных небоскрёба, соединённых изящными галереями. В одном здании было восемьдесят четыре этажа, во втором — сто четыре. Во время Голливудского землетрясения обе башни выдержали толчки, согласно расчётам, и никто внутри не пострадал, хотя многое вокруг обрушилось, но затем последовали пожары, которых они не пережили.
— Расскажите, Сюзанна, о своих мечтах. Над чем бы ещё вам хотелось поработать?
Натаниель родился с серебряной ложечкой во рту и за первую половину жизни ещё больше приумножил семейное состояние. Он никогда не входил в число богатейших людей мира, но всё равно мог позволить себе экстравагантные причуды.
Просьба Сюзанны показалась ему бредовой.
— Купите мне права на колонию «Будущность».
— На Марсе? — Судя по тону, Нат принял это за шутку.
— На Марсе, — развеяла она все сомнения.
«Будущность» была последней попыткой колонизировать красную планету. Туда заслали роботов, но затем закончилось финансирование и до людей так и не дошло. Оборудование осталось на Марсе, без дела.
Сюзанна описала, каким ей видится Марсианский обелиск: великолепный, сверкающий белый шпиль, обязанный своим цветом ослепительной белизне волокнистых плиток, из которых построен. Он вырастет на пустой возвышенности, утончаясь по мере подъёма в разреженную атмосферу, пока не достигнет предельной высоты, обусловленной прочностью материала, гравитацией красной планеты и призрачными пальцами яростных марсианских бурь. После вычислений эрозионной силы марсианских ветров Сюзанна пришла к выводу, что обелиск простоит сто тысяч лет, а то и больше. Все здания на Земле обратятся в пыль, а он останется. Её род, да и все люди вымрут, а он останется и будет всё так же тянуться к небесам после того, как последний человек уйдёт туда же, где уже исчезли странствующий голубь, южный кит и ужасный волк. Со временем неуемная Земля поглотит все следы человеческой цивилизации, но Марсианский обелиск останется — последний памятник, последнее доказательство существования человечества, не считая горстки крошечных, роботизированных кораблей, безвозвратно затерявшихся в межзвёздной пустоте.
