Полоснув обломком по натянутым нитям, Лео смог высвободиться и резким гребком вытащил себя на поверхность. Слишком далеко до края пруда! Вцепившись обломком меча в трухлявый мостик, парень подтянулся и перевалился с другой стороны: новые нити, выпущенные следом за ним, зацепили переправу и дернули на себя, вырывая прогнившие крепления и оглашая окрестности громким хрустом лопнувшей древесины. Еще немного — судорожно плывя, но все еще не желая оставлять свою добычу, Лео вцепился пальцами в грязный берег, пытаясь выкарабкаться, когда вдруг все его тело словно онемело. Не в силах пошевелиться, парень лишь просто наблюдал за тем, как все его естество охватывает яркое свечение, а затем он вмиг очутился где-то на полу...
***
Яркий солнечный день постепенно оставлял свои владения, уступая красочным сумеркам, на фоне которых порхающие лепестки сакуры казались особенно белоснежными. Где-то мерно раздавался стук содзу[2], когда коромысло раз за разом наполнялось водой, но сейчас все были заняты куда более важным занятием: собравшись у алтаря, простой люд в порядке очереди хлопал в ладоши и даровал монетки, после чего мелодично позвякивал колокольчик, и так повторялось вновь и вновь.
Еще один стук содзу — и один из мужчин, подняв взгляд, в благоговении и почтении упал на колени, увидев перед собой девушку в пестрой юкате[3]. Ее длинные черные волосы подчеркивали бледность кожи, женственные формы были отлично подчеркнуты идеально лежащей на теле тканью, а яркие звериные глаза красавицы пристально смотрели на мужчину и прочих собравшихся. Черные лисьи ушки кицунэ шевельнулись, а затем в такт им колыхнулся шикарный пушистый лисий хвост с мехом такого же оттенка, разве что кончик был серебристым.
— Генко-сама, Генко-сама! Мы так рады... Мы уже и не ожидали, что вы нас посетите, мы ведь всего лишь простые деревенские...
— Мы чтим всех последователей Инари-сама, Такахаси-сан, — милым голосом сказала девушка, ответив вежливым легким поклоном на радушное приветствие жителей, пока ее помощница, невзрачная девушка в легких самурайских доспехах и с волосами, собранными в пучок, торопливо собирала монетки, закатившиеся за алтарь. — Что за беда с вами приключилась? В чем можем мы помочь?
— Великая Генко-сама, вы даже знаете мое имя! — польстившись на подобное проявление лисицы, старейшина не сразу спохватился. — Мы сами не слишком-то посвящены в детали, — продолжил мужчина, слегка отошедший от первого шока и восхищения. — С недавних пор крестьяне, что на поля отправляются, начали исчезать. Люд поговаривает, что кто-то завелся у деревьев, что поле нашего господина окружают, но жертвы нашлись и среди тех, кто вглубь не забирался... Пожалуйста, Генко-сама!
