Но самое главное утверждение академика Куликова было: Сознание человека — и есть его душа! Второй постулат Куликовской теории — каждый из параллельных миров имеет общую линию с тем, который возникает после акта измерения квантового объекта. Миры расщепляются и образуют каждый свою ветвь, подвергающуюся этому же в дальнейшем. Получается разветвлённая сеть параллельных миров, имеющих общие линии пересечения в местах расщепления. Здесь возможен переход из одного в другой, а каждое расщепление, можно рассматривать, как расслоение истории предыдущего после наступления определённого события на две. В одной кот Шредингера умер, а в другой продолжает жить.
Третий постулат академика Куликова, говорит, что если бы вы захотели изменить историю этого мира, то вам бы пришлось вернуться в ту точку расщепления параллельных миров, где оказание воздействия на одно из его событий, привело бы к необходимому изменению мира, в котором вы живете. Как ни странно, Кондратий отлично понимал, о чём говорил профессор на факультативной лекции. Теория Куликова не вызывала у него вопросов. Парень понял, что он — это тот, кто слушает лекцию на факультативе в воспоминании, но только в будущем. А здесь, на казачьем струге — тоже он, только в жизни Кондратия. «Но зачем? — думал парень, — как зовут меня на самом деле? И где настоящий Кондратий?» Мысли стали путаться в его голове, и он быстро уснул.
Спал крепко, но не долго, нужно было вновь становиться за штурвал струга. Разбуженный «внутренним будильником», Кондратий вышел на палубу, где ещё никого не было. Он, окончательно не проснулся и заспал ночные воспоминания. Дозорные сладко дремали на своих местах, и это внезапно рассердило атаманского сына. На его крик выбежал заспанный отец и непонимающими глазами смотрел на Кондратия.
— Ну, щего ты орешь? — спросил атаман, — ай не с ентой ноги устал? Сыщас подниму усех и отщалим!
— Я кричу на дозорных, батя, — пояснял Кондратий, — спят, как хорьки, вместо чуткого бдения, чтобы кочевники не застали врасплох.
— На табя надёжа, — оправдывал дозорных атаман, — поентому и дрыхнуть!
— А если я не услышу? — продолжал возмущаться Кондратий, — перережут нас, как сонных котов….
— Я нащинаю кумекать, сын, што ты неслущайно с ведьмой поякшалси, — вполне серьёзно ответил атаман, — ет она табе одаровала ентим чутьём и воно волшебное….
— Если об этом «дошло» атаману, — подумал Кондратий, значит, так оно и есть на самом деле.
