Протасов давно заметил, что Куликов ведёт себя иногда по-мальчишески. Ведь он мог заранее предупредить, что «выведет коматозника на прогулку» или о том, что ему нельзя задавать вопросы, когда он в состоянии телепатии? Мог, конечно! Однако решил, наверное, порадовать сюрпризом и ошеломить своим результатом работы. Спустя несколько минут, пациент начал медленно вставать с кровати, Юлия заметив это краем глаза, с визгом выскочила из палаты. Видимо её животный страх очень забавлял Куликова и ему, как озорнику, хотелось лишний раз попугать молодую женщину.
Коматозник выпрямился и сделал первый шаг к двери. Протасов уступил ему дорогу и, как заворожённый наблюдал за шествием полумертвеца. Следом на расстоянии длины шнура за пациентом шёл Куликов. Выражение его лица и глаза, говорили, он витает где-то далеко и вряд ли что-нибудь осознает, как и ведомый им пациент. Но, оказалось, сюрприз Куликова был ещё впереди, пациент приблизился к двери, открыл ее и страшным хриплым голосом закричал:
— Юлия, немедленно вернись в палату! Я повторять не буду, уволю с работы к чёртовой матери! …Ха-ха-ха!
— Прекрати немедленно! — непонятно, кому, то ли Куликову, то ли пациенту приказал Протасов, — иначе я сорву с тебя сеточку с датчиками!
— Доктор, включи музыку, что ли! — прохрипел коматозник, — я танцевать хочу!
Коматозник начал пританцовывать на месте. Только теперь Протасов окончательно понял, что Куликов умышленно разыгрывает их с медсестрой, ведь это его Сознание сейчас руководило мозгом пациента. Чёрный юмор профессора и пляска зомби делала пребывание полумёртвого человека в состоянии активного бодрствования ещё страшнее, как будто черти веселились в этой мистической палате.
— Всё Анатолий Петрович, я запрещаю Вам проводить опыты с моим пациентом, — грозно пообещал Протасов, — здесь больница, а не театр! Я считал Вас серьёзным человеком….
— Я больше не буду! — по-мальчишески прохрипел пациент и направился к кровати.
Он послушно сел на постель, и начал надевать на себя датчики, маску жизнеобеспечения, что снял пятью минутами ранее. После улёгся в прежнее положение и даже сдёрнул со своей головы сеточку Куликова. Протасов наблюдал по монитору, как его жизненная активность сменилась на коматозное состояние. Вскоре Куликов снял сеточку и, улыбаясь, взглянул на Илью Кузьмича.
— Это я опробовал голос, — оправдывался профессор, — мне до конца неизвестны возможности моей программы, ведь нужно все опции испытать!
