— Да, — отвечает профессор, — но должен предупредить, Вы можете забыть о времени, и это истощит Ваше физическое тело. Кроме того, Вы можете оставить его в небезопасном месте, где случится пожар, а Вы даже не узнаете об этом. Если Вы будете использовать состояние комы, то нужно периодически возвращаться в тело и проверять его состояние. Но знайте, что, сколько бы Вы не пробыли в астрале, в случае возникновения угрозы смерти от диабета, Вы моментально вернётесь в своё тело, чтобы сделать себе укол! Повторно выйти в астрал, сможете лишь спустя несколько недель, а то и месяцев.
Согласно квантовой модели академика Куликова, состояние комы можно использовать для путешествия в параллельный мир. Как я уже сказал, Ваше Сознание — это душа и приёмы медитации не отличаются от выхода в астрал. Но возврат в собственное тело отличается в значительной мере. Согласно теории академика Куликова, Сознание может управлять временем, растягивая его до необходимого Вам периода. Однако, возврат экстренно будет происходить в случае угрозы наступления смерти от кетоацидоза….
— Кондратий, матрю тваю татарскаю, ты щаго спишь за штурвалой? — послышался окрик атамана, выведший сына из воспоминания, — поглянь, куды правишь? То ён видить усё скрозь, то аки ослёпший прёть в камыши!
Кондратий очнулся, отрезвлённый окриком отца-атамана и посмотрел вперёд. Дон делал поворот, но атаманский струг шёл в прибрежный камыш на полном ходу. Парень начал быстро крутить штурвал, выравнивая курс и стряхивая с себя остатки воспоминания. Главное для себя выяснил — здесь на струге он, как и там, в Москве — Георгий Седельников, Сознание которого путешествует в параллельном мире прошлого времени. А где тогда Кондратий? Если я помню его детство и юность, выходит, что я и Георгий, и Кондратий!
Воспоминаний больше не возникало, и парень подумал, что нужно сохранить их в тайне и быть по-прежнему тем, за кого его принимают. Пусть даже не таким, как ранее, а обладающим наделёнными способностями и знаниями Георгия Седельникова. Если он правильно понимает произошедшие перемены, то значит, не причинит атаманскому сыну Кондратию никакого вреда. Тут он вспомнил о любимой княжне, и на сердце стало легко, а настроение улучшилось так, что хотелось петь.
На верхнюю палубу вышел Новосильцев, стоя молча недалеко от штурвала Кондратия, он взирал и любовался живописными донскими берегами. Князь слышал разговор атамана с Кондратием, когда тот подсчитывал время прибытия в Раздоры. В уме князь тоже считал неплохо, но не так быстро, как Кондратий. Он долго прикидывал расчёты парня и удивился способностям простолюдина, живущего в Диком поле. Они были верны, но производить вычисления в уме не могли даже московские бояре, купцы, дьяки царской канцелярии и посольского приказа. Спустя минуту, к Новосильцеву подошёл атаман и стал рядом, не решаясь первым начать разговор.
