Голос, срывающийся на визг, подстегнул меня.
Встала, взяла папку, пошла. Как на казнь. А так и есть. Вот она, моя зеленая миля, как у Кинга. Длинный коридор до лифта.
Поднялась на директорский этаж. Там уже караулила высокая, очень симпатичная девушка, секретарь гендира. И, если до этого у меня все же теплилась иррациональная надежда, что мне не туда, не к нему, что в самом деле позвали, чтоб документы принесла, то после такой встречи даже и этой надежды не осталось.
Потому что мне именно туда. К нему. К Носорогу.
Я молча пошла следом, сжав в руках папки до белых костяшек на пальцах, смотрела в пол и пыталась унять бешено стучащее где-то в районе живота сердце.
Кабинет, крепкая, массивная дверь. Захлопнулась за спиной капканом.
Он сидел за рабочим столом, поднял на меня взгляд черных глаз, уже привычно придавливая словно бетонной плитой к полу.
- Привет.
- З...здравствуйте...
Я мялась у дверей, сжимала в руках папки и, наверняка, выглядела крайне жалко. Впрочем, чувствовала себя еще ужаснее. Опять накатил страх. Беспричинный. Вот, казалось бы, чего бояться? Ты уже была с этим мужчиной, во всех смыслах. Спала с ним. Откуда страх? Откуда это ощущение, будто на тебя поезд скорый едет, сейчас разметет по путям, только ошметки оставив?
Паша еще даже не вышел из-за стола, а я уже дышать не способна. И думать.
- Проходи, садись.
- Ссспасибо... Постою...
Вот уж нет! Уменьшать расстояние между нами по своей воле? Как бы не так! Наоборот, шаг назад сделать... А, черт, дверь же!
Паша с интересом пронаблюдал за моими трусливыми метаниями и особенно за выражением лица, когда спиною в дверь уперлась.
Встал.
Обошел стол.
И пошел ко мне!
Не надо! Не надо этого! Сиди на своем рабочем месте! Не подходи ко мне! Пожалуйста, пожалуйста, пож...
- Ну что, Полина Мелехова, боишься все еще?
Он упер ладонь на уровне моего лица в дверь, наклонился.
И все.
И я опять не могу дышать. Нет воздуха рядом с ним. Только ядовитый дурман, отравляющий мозг. Сводящий с ума, заставляющий дрожать колени, неметь пальцы ног, сохнуть губы... Нестерпимо хотелось облизнуть. Не буду.
И в глаза ему посмотрю. Страшно, как же страшно! Но надо.
Посмотрела, уже не дыша, не чувствуя сердце. И погибая окончательно. Потому что глаза его... Это не омут, нет. Это не похоже ни на что из тех сравнений, что приходили на ум раньше. Это... Это что-то дьявольское. Вот когда смотришь и понимаешь, что у тебя секунда есть свободы, милисекунда, которая уже ничего не решит, но даст мозгу осознание грядущего кошмара. И лучше бы ее не было, этой милисекунды. Лучше бы не осознавать такое.
