Склонив голову вниз, Доктор двинулся вперед, чтобы присоединиться к ней, но Катц уже поторапливалась вперед. Поскольку она держала фонарик впереди, то Доктор почти потерял ориентацию в темноте. Даже глаза повелителя времени имеют пределы.
Наконец, кошмар с клаустрофобией закончился, и они вышли в большую залу. Катц подняла фонарик вверх, чтобы насладиться видом. Они были в гигантской пещере круглой формы, которая имела множество переходов по всему периметру. В стенах было множество погребальных камер, медленно поднимающихся вверх, и теряющихся в темноте.
— Куда дальше? — Спросил Доктор, ожидая увидеть, как Катц достанет свой маленький ноутбук. Он усмехнулся про себя, когда она не стала этого делать, а развернулась на пятках и осмотрелась, словно выбирая варианты. Наконец, она указала на проход, что тянулся по диагонали через комнату.
— Туда, — сказала она.
— А почему не туда? — Спросил Доктор, указывая в другую сторону.
Она надулась, как обиженная кошка, но ожидал дискуссии. Доктор просто пожал плечами и двинулся в том направлении, что указала Катц, полный любопытства, что же она искала. Становилось ясно, что у Катц в этих катакомбах были свои дела, и он был полон решимости разгадать ее секрет.
Из бокового прохода послышался звук движения. Доктор и Катц замерли и переглянулись. Это были капитан и Чандра? Или живые трупы? Что-то двигалось по проходу, что-то сильное и большое.
Спустя мгновение, из прохода вышла громоздкая фигура и схватила Катц за шею.
— Больше никаких задержек. Ты отдашь мне кристалл вечности, или я убью твою спутницу.
Глаза Доктора в ужасе округлились. Каким-то образом робот нашел его.
— Подожди, подожди, подожди, — скороговоркой сказал Доктор, перебегая туда, где стоял агент. — Давай не будем делать скоропалительных выводов.
Робот склонил голову, чтобы посмотреть на Доктора.
— Прошло семь часов и тридцать три минуты по земному времени, с тез пор, как ты вошел в синюю будку, чтобы принести мне кристалл, — сказал агент. — Поспешности тут не наблюдается.
— Это такая шутка? — опешил Доктор.
— Казалось, что робот был признателен тем, что появилось предположение о том, что он может шутить. У него был сложный интеллект, и выносливое тело. Тот, кто его построил, очевидно был техническим гением и прекрасным художников. Кто бы не был творцом этого робота, он должен был задаваться вопросом, как ему удалась подобная красота. Возможно, если он больше узнает о роботе и его создателях, то он сможет понять, что тут происходит.
