Отряд шёл по Замоскворечью как по прифронтовой полосе, будучи готовым в любой момент дать отпор любому противнику. Судя по распахнутым воротам в некоторые дворы и изредка встречающимся ограбленным трупам на улицах, мелкие группы освобождённых Шуйскими преступников и подстрекателей к погромам, здесь уже побывали. Но, чем дальше мы продвигались вглубь, тем реже попадались следы этого безобразия. В одном месте мы обнаружили следы небольшого побоища - если, конечно, можно назвать 'следами' расстрелянные из пищалей трупы десятка антисоциальных личностей. Что характерно: не считая срезанных кошельков, покойники валялись практически не обобранными, даже оружие, среди которого были не только ножи, топоры, кистени, но и вполне себе солидные прямые мечи, с какими принято было в советском кино изображать всяческих древних богатырей, осталось валяться рядом с владельцами. Правда, ничего огнестрельного или просто дальнобойного, вроде луков, не наблюдалось - не то те, кто перестрелял эту шайку, прихватили трофеи с собой, не то нынешние покойнички 'по бедности мелкоскопов не имели'.
Миновав печальное место, мы вскоре услышали характерный шум рукопашного боя: лязг металла о металл, разноязычные проклятия и команды, вскрики поражаемых сталью людей.
- Великий Государь, дозволь поворотить вобрат? Там подале еще проулок есть, по нему к Скородому и выберемся. Дольше, но твоему царскому величеству гораздо сохраннее - Желание сотника избегать, по возможности, стычек, имея под своей командой отряд численностью в десять человек, включая самого Зернина и тщательно оберегаемого самодержца, было понятно.
Но, с другой стороны, царь, прячущийся в заулках и норовящий удрать от опасности, даже не увидев, что именно ему грозит - вряд ли будет пользоваться авторитетом у окружающих.
Ведь я сам всегда презирал 'начальничков', прячущихся на войне далеко в тылу под пятью накатами блиндажей, а в мирное время просиживающих кожаные кресла в кабинетах размером со спортзал. Они отгораживались от народа адъютантами, секретарями, секьюрити, полицаями, хитрыми и несправедливыми законами - и народ их люто и вдохновенно ненавидел. И рано или поздно такая ненависть выплёскивалась: то Пугачёвщиной, то Пятым годом, то Семнадцатым...
Сейчас вот дело идет к Смуте, к очередной междоусобице, в которую подбросят огонька и поляки, и шведы. Внук рассказывал когда-то, учась в аспирантуре, что когда первые Романовы провели учёт налогов на Руси, выяснилось, что много существовавших еще при Годунове сёл и мелких городков просто исчезли. Жилища сгорели или были разрушены, а жители - кто погиб, кто сбежал, кого угнали в неволю...
