Последняя фаворитка императора | страница 3
Добралась к вечеру. Когда солнечные лучи уже не проникали через щели, а по ту сторону хлипких стен опустилась прохладная тьма. Повозка последний раз дернулась и замерла.
Замерла и я, ожидая продолжения внезапного приключения.
С той стороны послышались шаги, заскрипели под подошвами мелкие камушки. Кто-то ударил по стенке повозки, ощутимо тряхнув ее.
— Долго вы что-то.
Между щелей мелькнула тень и другой низкий хрипящий голос ответил первому:
— От нас ничего не зависело, господин. Мое дело маленько — погрузить и довезти в целости.
Несмотря на вроде как официальный тон, в словах говорившего сквозило пренебрежение. Да и голос был таким прокуренным и потасканным, словно я бомбилу с ближнего востока поймала на трассе и попросила довезти до подруги.
— Ну раз в целости, то получишь свои деньги. Выгружай.
Хм, а почему я понимаю их речь? Неужели русские начали гаремами обзаводиться?
Но это был еще один вопрос без ответа, и потому я временно отмахнулась от него.
Жива, а это уже хорошо. С остальным разберемся по мере возможностей.
Повозка вновь вздрогнула. Доски, скрывающие меня от внешнего мира, вспыхнули странным алым свечением и медленно растаяли. А я так и осталась сидеть на отсыревшей соломе и непонимающе крутить головой.
Это что сейчас такое было?
Мать вашу! Что это было?!
— Эй, поднимайся, красавица, пойдем!
Я перевела ошалелый взгляд на говорившего. Невысокий, лысый, плотно сбитый.
Заложив большие пальцы рук за ремень темных брюк свободного кроя, он перекатывался с пятки на носок и обратно. Хмурил кустистые темные брови, недобро зыркал то на меня, то на рядом стоящего худощавого парня в длинном плаще.
— Она у тебя по пути оглохнуть умудрилась? — удивленно уточнил он, одергивая закатанные рукава цветастой легкой рубахи. — «В целости» говоришь?
Последнее было сказано, глядя на парня, который, скорее всего, и управлял этой странной повозкой. Как я потом заметила, в нее был запряжен самый настоящий серый ослик. И он так забавно дергал длинными ушами…
— Да как погрузили, так и довез, — вскинув руки в защитном жесте, отозвался тот.
Лысый опять повернулся ко мне, сложил вместе три пальца на правой руке, направил их на меня и хмыкнул:
— А чего сидим тогда, раз здорова? Поднимайся!
Не то чтобы мне хотелось идти куда-то за странным мужиком, который напоминал о мире криминала и больших денег, но и сидеть на неровных досках не было пределом мечтаний.
Медленно поднявшись на ноги, я стряхнула с длинной коричневой юбки налипший мусор и подошла к краю повозки.