После приезда в город, сэр Кайвэн дал разрешение на то, чтобы в свободное время я мог провести в библиотеках города. Чем я, собственно, и занимался в последние дни.
Мне, как выходцу из другого мира, больше других известно, что информация играет не последнюю роль. Попав в этот чудной для меня мир, я всё же провел в прострации некоторое время. Можно сказать, что до тренировок за городом я всячески избегал самой мысли, строя немыслимые предположения…
Так или иначе, запоздала поняв, что всё происходящее не бред моего воображения и вполне реально, дорога моя привела на пороги библиотеки города Гранд Хемлет.
Помню, как нервозно чувствовал себя, когда только пришел и решался войти. Я уже был готов увидеть тяжелые, громадны полки с различными пергаментами, свитками и книгами. Нет, библиотека Гранд Хемлета в этом плане не обманула мои ожидания. Но, скажем так, от этих всех свитков и книг пользы мало. Ведь больше половины из них составляют дамские романы, и приключенческое — развлекательное чтиво.
Отсеивая ненужные книги, иногда мне попадались интересные экземпляры. Но как я не старался узнать о своем роде что-то путного, мне это не удавалось. Лишь в паре-тройке книг упоминался род «Лотара», да и то, пару абзацев не превышало.
По городу уже начали гулять слухи о моем нездоровом интересе к книгам. По мнению горожан, представитель рода Лотар быстро изменился за столь короткое время. Ведь до этого меня, оказывается, знали весьма в нелестном образе: чуть ли не заядлым выпивохой, который не прочь сыграть в азартные игры и ищущий общество прелестных дам.
— Как это ни странно, но после Вас, Лотар, многие отцы чуть ли не силком тащат своих блудливых и непослушных отпрысков к нам, в гарнизон, — как-то поделился сэр Эвран.
Не знаю из-за чего именно, но сэр Эвран стал более дружественным ко мне. Думаю, меня бы с легкой рукой записали бы в любимчики сэра рыцаря, если бы не возросший авторитет среди новобранцев.
Нет, это не растопило легкое отчуждение и не сократило дистанцию между мной и ими. Но в частности, среди новобранцев в любом споре мой голос был определяющим. Иной раз, чтобы подчеркнуть свою правоту, тот или другой воин спрашивал моего мнения за счет темы дискуссии.
Зачастую мне приходилось прибегать к логике, чтобы не ударить лицом в грязь. Конечно же, подобное обращение и внимание должно было бы подчеркнуть отношения ко мне, но лично меня это сильно утомляло.
Как уже было отмечено, народ списывал мое преобразование и перемены в характере заслугой рыцарей и строгой военной дисциплиной.
