— Неизвестно, понадобится ли нам сон вообще, — Коган осторожно помассировал затекшую шею. — Или вы, Василий Михайлович, все еще не поняли, что нас ожидает?
— Да чего уж не понять, — отозвался Евстафьев. — Головы отрубят, и всего делов.
— И вас это нисколько не пугает?
Евстафьев пожал плечами. — Все под Богом ходим. Но я вот чего думаю, Давид Аркадьевич: коли мы и впрямь в прошлом, то, может, если нас здесь убьют, мы обратно у себя окажемся?
— С чего вы это взяли? — удивился Коган.
Евстафьев неопределенно помахал рукой. — Ну, должен же во всем этом быть какой-то смысл, — сказал он. — Так просто ничего не бывает! Коли мы тут оказались, значит, так было нужно.
— Кому? — Коган почувствовал, что спокойная уверенность Евстафьева начинает его раздражать. — Кому нужно-то, Василий Михайлович?
Вместо ответа Евстафьев указал пальцем наверх. — Там! — многозначительно сказал он.
— Ну да, конечно, — кисло сказал Коган.
— Вот увидите, Давид Аркадьевич, все выяснится в свое время, — посулил Евстафьев и вздохнул. — Курить охота…
— Там хлеб принесли и воду, — сказал Коган. «Если их еще не сожрали крысы», — подумал он про себя.
— Сухой паёк, — ухмыльнулся Евстафьев, критически разглядывая заплесневелую корку. — Вот у нас, помню, в армии…
Шум в коридоре заставил его оборваться на полуслове.
— Опять идут! — проговорил он.
— Вот сейчас и узнаем, верна ли ваша теория, — вздохнул Коган.
* * *
Сознание постепенно возвращалось к нему. Он лежал на чем-то твердом и холодном. Подземелье? Там, кажется, должна была быть солома… Попытка поднять голову вызвала вспышку боли в затылке. Ощупав затылок, он обнаружил огромную припухлость. Хорошо хоть, кости целы. Наверное.
— Очухался? — спросил его чей-то грубый голос. — Вот и ладно. Нефёд, поди скажи князю!
Князю? Ярослав, наконец, справился с головокружением и повернул голову.
Он лежал на деревянной лавке, в просторной комнате, похожей на какой-то склад. Большую часть её занимали туго набитые мешки и громоздкие лари. На ближайшем сидел его недавний провожатый и с хрустом грыз огурец.
— Что произошло? — Ярослав услышал свой голос словно со стороны. — Кто ты?
— Микиткой меня кличут, — сообщил тот. — Ты лежи, лежи. Нефёд, вишь, перестарался малёхо, бестолочь. Я уж испугался, что ты окочурился.
— Да ну? — Ярослав качнул головой и тут же охнул от боли.
— Точно! — заверил его Микитка. — Хозяин за такое головы бы обоим оторвал, высек батогами, как пить дать.
— А кто твой хозяин? — спросил Ярослав.
