«Я не знаю. Было две тысячи с чем-то, - пробормотала она себе под нос. «И прежде чем начнешь, у меня есть деньги. Хотя я и горничная, - подчеркнула она слово «горничная», закатывая глаза, - но Алессио платит мне много. Пособие и все такое».
«Преимущества сестры?»
Она кивнула со смехом. «Черт, это звучит, как будто я ужасный человек».
«Нет. Он любит тебя как сестру, а Лену как мать. Это очень очевидно. Я уверена, что другие мужчины чувствуют то же самое, - сказала я, лежа на спине рядом с Мэдди. Все они уважали Мэдди и Лену.
Связь этой семьи всегда лишала меня слов. Они были истинным определением семьи. Не по крови, а по выбору. То, чего я никогда не имела со своей собственной кровью, но с Иваншовыми я нашла семью.
Мы с Мэдди некоторое время молчали, обе смотрели в потолок, погруженные в свои мысли. Когда она наконец нарушила тишину, я не ожидала, что она это скажет.
«Айла?»
«Хм, да?»
«Я странная, не так ли?»
Я растерялась от этого вопроса. Повернувшись на бок, я привстала на локтях лицом к ней, когда она продолжала смотреть на потолок.
«Нет. Ни за что. Почему ты спрашиваешь это?» Я засомневалась.
«Они всегда говорят, что я странная. Я должна быть более зрелой и бла-бла-бла».
«Кто так говорит? Это ужасно.» Я была возмущена этой мыслью. Она была самым милым человеком, которого я знала.
«Мои друзья», снова процитировала она, все еще глядя на потолок. «У меня мало друзей. Я потеряла многих из них за эти годы.»
«Что ты имеешь в виду?» Я спросила, мое сердце сжималось от несчастного, отдаленного выражения на ее лице. Несколько минут она молчала, напряжение вокруг нас становилось все сильнее, словно темное облако окутало нас.
«Я была больна», - наконец призналась она. Это было тихое признание, и я в замешательстве уставилась на нее.
«Больна? Как сильно больна?» я спросила, двигаясь ближе к ней.
Мэдди кивнула. «У меня обнаружили гепатит С, когда мне было девятнадцать лет. После того, как я вылечилась, через год я заболела лейкемией. Прошло два года с тех пор, как я избавилась от рака».
Ее признание повергло меня в шок. Я не знала, что сказать. Я бы не догадалась, что она была смертельно больна.
«Ты знаешь, иногда, когда ты приближаешься к смерти, ты понимаешь, чего тебе не хватает и что ты принимаешь как должное. И я воспринимала свою жизнь как должное. После того, как я выздоровела, я решила, что буду жить так, как будто каждый день это мой последний день. Я собираюсь быть счастливой, чтобы потом не сожалеть».
