Сердце стучит так сильно и больно, что впору самой себе успокоительные колоть.
А он смотрит, смотрит так странно и необычно. Так на меня никто никогда не смотрел. Словно чудо природы какое-то видит…
И это вдвойне удивительней, потому что на чудо природы я вообще нигде не тяну. Худая, темноволосая, с постоянно насупленными бровями и злым взглядом. Не мечта поэта, короче говоря.
И поэтому я прихожу к мысли, что ему помощь все же требуется. Психиатра. Вот везет же мне! Опять на психа нарвалась!
Я делаю шаг в сторону, опасливо глядя на него.
Но мужчина стоит, не шевелясь, смотрит на меня.
А потом улыбается.
И улыбка, надо сказать, невероятно его красит. Делает лицо моложе, взгляд теплее.
— До встречи, шипучка, — внезапно подмигивает он мне, не делая больше резких движений.
Я торопливо обхожу его, и бегу к воротам. Уже в машине, слушая ворчание Ларисы, опять натыкаюсь взглядом на высокую фигуру в черном пальто. Он стоит у большого автомобиля, судя по резкости линий, какого-то немца, в темноте не разглядишь. Понятно только, что дорогой и навороченный, ловит мой взгляд и опять подмигивает.
Я отворачиваюсь, чувствуя, как мороз по коже продирает.
Ничего себе я…
Инициатива наказуема, как говорил наш старенький препод по фарме, оглядывая первые парты неудачников.
Нет уж. Теперь подходить только, если сами зовут. Да и тогда, с осторожностью.
Я вспоминаю странный взгляд пугающего мужика и опять вздрагиваю.
Рядом Лариса о чем-то переругивается с водителем, уговаривая его ехать побыстрее, а я закрываю глаза.
Конец смены. Устала.
Работа на скорой дается мне тяжело. Все же опыта мало, то, что было во время учебы в медколледже — не в счет. Да и что там было? Санитарка в отделении интенсивной терапии?
А здесь… Бесконечные разъезды, тряска, усталость от того, что на ногах и мотаешься, Бог знает, куда…
И люди. Разные.
Иллюзии у меня развеялись в первые недели работы. Героический флер разлетелся в пух и прах о реальность, в которой ровным строем шагали бесконечные пенсионеры с давлением, температурой и сердцем. Многих из них бригады уже знали даже не в лицо, а, как поется в популярной песенке, по всем трещинкам… За два месяца моей работы на скорой, по настоящему тяжелые ситуации случались два раза.
Первый — упавший с высоты мальчик, которого мы довезли живым до приемного, а второй — наркоман с передозом. Его мы тоже довезли.
На станции я сдалась, переоделась и вышла на вечерний воздух.
И первое, что увидела — знакомую до боли черную машину.
