София не имела права навязывать свою помощь. Ей пришлось пойти на попятную и согласиться покинуть палату.
Но она этого сделать не могла — в дверном проеме по-прежнему стоял Нойман.
— Хорошо, я уйду, — сказала она, глядя ему в глаза.
— Иди, — Нойман не шелохнулся.
— В таком случае, пропустите меня!
Немец не сдвинулся с места.
— Похоже, что я вас держу?
— Вы загораживаете выход.
— Для тебя здесь хватит места, проскользнёшь у меня под боком… София.
То, как он смотрел, как намекал… Как же София ненавидела! А он видел! Видел, и получал от этого своеобразное удовольствие!
Она уже думала, что он не пропустит, будет и дальше вести эту дурацкую игру, но мгновение спустя, оскалившись, Нойман сделал небольшой шаг в сторону. Столь небольшой, что, покидая палату, она плечом задела его плечо.
К горлу подкатил ком. Она на физическом уровне не могла выносить близкого присутствия Эриха Ноймана.
— До свидания, София, — сказал ей вслед мужчина. Он знал, что победил, показывал это всем своим видом.
Она ему на русском пожелала пойти в задницу.
•• •• ••
Он смотрел вслед поверившей в себя хозяйке брачного агентства, и удивлялся собственному поведению. Зачем, спрашивается, дразнит? Чего хочет добиться? Ведь не ради неё же сюда приехал, так зачем?
Эрих Нойман устало потер чело, и снова обратил взор на девочку Катю, которая оказалась слабее, чем он думал, вот и угодила в больницу.
— Ну что ты, маленькая, не бойся…
Он закрыл больничную палату изнутри, и уставился на испуганную девушку. С ней нужно что-то решать, подумал, с ними всеми придется. Проблемы ему не нужны.
• ••
Вернувшись домой, София весь вечер не находила себе покоя. Она не до конца понимала, в чем именно подозревает немца. В том, что он запугал девушку? Избил? Может, он какой-то религиозный шаман, и провел над Катей ритуал?
Мысли скользили от «у меня слишком бурное воображение» до «Эрих Нойман — маньяк».
Она легла на диван, положила под боком недовольного Аристократа, и провалилась в сон…
Это был сон. София знала, что находится в царстве Морфея, но спокойнее от этого не становилось. В этом сне она видела Эриха Ноймана, он смотрел на неё, на его лице четко угадывалось удивление.
А потом она ощутила резкую боль в боку. Обернулась — позади неё стояла женщина, длинноволосая, красивая, дикая. В руках у женщины был окровавленный нож, которым она только что нанесла смертельную рану.
— Теперь мы будем вместе, Эрих, — сказала эта женщина, — твоя невеста нам не помешает.
