Ах он мерзавец!
Слова, произнесенные Заем, были намного более многочисленны и цветисты. Для сексуальных извращений, в которых он обвинил предателя-апеткаря, даже не существовало названий. Если и существовали, то Алиона не хотела их знать.
— Я имею значительные сомнения в том, что мастер Искарр хоть раз в жизни проделывал нечто подобное, — безмятежно произнес эльф, — или хотя бы имел желание воплотить ваши слова в жизнь. Я подозреваю, что ему просто не хватило бы фантазии, несмотря на то, что он наделен ею в полной мере, как и любой настоящий ученый…
Зай прорифмовал слово «ученый» с двумя приличными словами и тремя неприличными.
— Ваше словотворчество утомило меня. Даю вам на размышление то время, которое мне понадобится для того, чтобы привести вашу подружку в надлежащее состояние.
* * *
Как уже было сказано, сопротивляться связанная девушка не могла, поэтому эльф без труда привел ее в состояние, деликатно поименованное им «надлежащим». Попросту говоря, расстегнул сверху донизу пуговицы куртки, рубашки, после чего срезал лифчик.
— Итак, Зай Джаррион, ваше слово?
Одним словом Зай, разумеется, не ограничился.
— Ну что ж, раз вы отказываетесь от сотрудничества, придется поплатиться вот этой красивой девушке…
Алиона почувствовала, как на ее теле выступает пот, собираясь в струйки и стекая по спине.
Во-первых, слово «красивой» прозвучало так, как будто имелось в виду прошедшее время, а надежда на эстетические чувства эльфов, которые не позволят изуродовать ее, слишком мала. Кто его знает, насколько сильно различается эльфийское чувство прекрасного и человеческое. Судьба Гуинплена ее никак не прельщала.
Во-вторых, ей совершенно не хотелось носить остаток жизни — вне зависимости от длины этого самого остатка — выжженное слово «вежливость». Впрочем, против любого другого слова она также возражала.
В-третьих, взгляд эльфа ей совершенно не нравился. Нет, в этом взгляде сиреневых глаз пробежавшем по ее обнаженным грудям не было ничего маньячески-злобного или похотливо-развратного. Это-то и пугало. Согласитесь, когда на вас смотрят как на мясную вырезку или на объект для резьбы по коже, это всегда пугает.
Алиона до скрипа стиснула зубы. Мысли в голове бежали порвавшейся кинолентой. Что делать? Что можно сделать? Что нужно сделать? Кричать Заю? Молчать? Просто кричать?
Эльф извлек из жаровни раскаленный стержень, задумчиво оглядел его и поменял на другой.
Зай отчаянно и сосредоточенно рвался из веревок, ни произнося ни слова. Вырваться не получалось: эльфы, как известно, все делают лучше всех.
