Молодым называют д'Артаньяна — ему восемнадцать-двадцать. «Едва ли его можно даже назвать молодым человеком…». Юнец. Примем двадцать лет за нижнюю планку (я бы принял и восемнадцать, да боюсь гусей раздразнить… так ведь окажется, что Миледи старше своего собственного растлителя…).
Молод Арамис — ему 22–23.
Молода Констанция — ей 25.
А вот Атосу — 30. И его молодым уже не называют.
Значит, «молодой» — это где-то в пределах 20–28 лет, скорее даже, 25-и — священниками становились рано, и оставаться в 28 лет на совершенно недоходной должности при женском монастыре — это нужно быть на редкость «простодушным».
Итак, Миледи — двадцать, а ее безымянному любовнику — двадцать-двадцать пять. Почти ровесники.
Но! Не будем торопиться. Бывают и в восемнадцать лет юнцы, которые заткнут за пояс по части соблазнения любого двадцатипятилетнего.
Так кто же кого совращал-то? Миледи священника или же священник — Миледи?
Давайте посмотрим на характеры обоих.
Миледи. Красива. Умна. Можно ли ее назвать простушкой, которую легко совратит первый попавшийся поп? Нет, у Миледи несомненно есть характер, и характер жесткий. Но, опять-таки, возможно она стала такой после повешения? Сильный стресс — а участие в собственной казни слабым стрессом не назовешь — и наивная девочка становится бездушной стервой. Итак, с Миледи пока непонятно…
Священник. Что мы знаем про него? Вроде бы почти ничего, однако все, что о нем известно, прямо-таки кричит нам, что священник — человек «простодушный», как изящно выразился его брат. А грубо говоря — бесхребетный слабак.
4
Как же мне пришла в голову такая мысль? А вы смотрите сами.
На побег им нужны были деньги, а у священника их не было. Я уже говорил, отправление служб в женском монастыре дохода не приносит. Допустим, у него не было денег, бывают непрактичные люди, допустим, у него не было друзей, у которых можно занять энную сумму — хотя люди без друзей уже настораживают — допустим, действительно не было другого выхода, кроме как украсть сосуды из церкви.
Итак, их схватили.
Постойте, а почему «их»? вернее, почему Миледи сидит в тюрьме, как воровка? Крал священник, он — вор, при чем тут монахиня? Попытка побега? Так посадите ее в монастырскую тюрьму. Откуда узнал о том, что Миледи причастна к краже?
Да все оттуда же, от священника. Герой-любовник, не дожидаясь пыток, сдал свою подружку, мол, она во всем виновата, она подговорила, она заставила, хватайте ее…
Думаете, нет?
Хорошо, идем дальше.
