— А ты кто? — с детской бесхитростной непосредственностью малыш улыбнулся. — Ты к нам в гости?
— Да я, собственно, так… — я в ответ постаралась тоже улыбнуться. К нам в гости! — Мимо проходила. Пока.
Развернувшись круто на каблуках, я потопала вниз, гневно пыхтя и сжав кулаки. Ну эльф! Ну засранец, прости, Пресветлая!
Вся наука медитации сейчас не могла б успокоить мой гнев. Я чувствовала себя закипающим чайником с подпрыгивающей от пара крышечкой, плюс, хотела убить кого-нибудь. Кого-нибудь эльфийского.
Ада, путешествовавшая по крышам, вернулась и с любопытством семенила рядом, периодически копошась в моих мыслях. Мудрая кошка понимала, что сейчас лучше не злить ведьму, а то рванет.
До дома отца я добралась быстро, уже не любуясь красотами города. Внутри будто стержень ледяной поселился, в голове от быстрого шага прояснилось, я уже трезвее могла взглянуть на ситуацию — эльф мне никаких предложений не делал, руку и ухо в заклад не отдавал, так, чмокнул пару раз, что ж теперь — жениться? Тем более, он уже взрослый, можно сказать, пожилой, одной ногой почти в могиле — надо и о продолжении рода подумать, а не ждать у окна возвращения Тильды. Но вот это-то задевало больше всего! Если не хочешь ничего девушке предлагать, то и нечего ее обслюнявливать!
Почувствовав, как гнев снова горячей волной затапливает меня, я резко поднялась по ступенькам и решительно постучала в дверь. Надеюсь, папочка с мамочкой меня не променяли на другую ведьму???
Сначала мне долго не открывали. Я ждала. Ада мялась рядом, переступая своими мягкими лапками и периодически бурча у меня в голове что-то ироничное кошачье.
— Похоже, пять лет — слишком большой срок для всех, — проворчала я, усаживаясь на ступеньки.
— Ну, ты ж не ожидала, что тебя тут с хлебом-солью будут встречать? — муркнула кошка, устраиваясь рядом. — Я чувствую, что в доме кто-то есть, так что жди, откроют. Чай, не глухие.
Будто услышав ее, дверь со скрипом отворилась, и на пороге застыла мощная фигура, которая в следующий миг устремилась ко мне, подхватила и стиснула в объятиях, так, что мои бедные косточки хрустнули.
— Тильда?! А уж как мы ждали, как ждали!
Лицо мое находилось у этой фигуры в районе пышной груди, расплющенное об эту самую выдающуюся часть тела, а потому я могла только мычать.
— Ну чего ж ты молчишь, девочка? Онемела от счастья?
— Мммм! — я силилась выпутаться из объятий, не нанося урона.
— Ох ты ж, господи, вот ироды! Замордовали девочку! — объятия усилились. — Даже слова вымолвить не может!
