Дома я разглядела котенка получше. Да, все страньше и страньше, как говорила героиня одной книжки. При ближайшем рассмотрении оказалось, что и зубы у существа острее и тоньше, чем у обычного которебенка, да и шипики, судя по всему, ядовитые.
— Что ж ты за животное такое? — спросила я у него, но ответа, естественно, не получила.
Котенок, развалившись кверху тощим пузиком, дрых самозабвенно на моей кровати, раскинув в стороны длинные лапы.
Вздохнув, решила оставить питомца до прихода Ти, он то точно должен знать, что это за существо, а сама отправилась кашеварить.
6
Закрутившись на кухне, совершенно забыла о времени. Дома, в Великих Луках, я почти не готовила, предоставив все маменьке. В последнее время она увлеклась модным течением экоготовки без заклинаний, вычитывала рецепты, совещалась с соседками, поэтому меня отстранили от кухни и потчевали такими блюдами, от которых впору было позеленеть и бежать в туалет, но приходилось делать восторженное лицо и нахваливать. В эти минуты мамин фамильяр прятался не знаю где, чтобы не быть насильно накормленным «чудесными» блюдами.
Поэтому сейчас я получала истинное наслаждение, смешивая, взбивая, обжаривая и пассеруя, подтушивая, варя и жаря. И все разом, благо, кухня позволяла. А потому опомнилась только тогда, когда услышала вежливое покашливание от двери.
Дернувшись, будто от удара, я растерянно оглянулась и увидела эльфа.
— Вижу, внедрение идет полным ходом, — лениво процедил он. — Колин мнется в гостиной, думает, здесь уже ведьмина лаборатория создана.
— Я случайно! — шмыгнула носом и обозрела плоды своих трудов — компот доваривался на плите, студень застывал в холодильном ларе, запеченная курица томилась в духовке, уже готовая, картофель по деревенски ждал своего часа. И вершину трудов — торт! — я украшала вишенками и сливками. Что то я и в самом деле увлеклась.
Эльф уселся за стол.
— Ничего не хочешь мне рассказать? — вкрадчиво осведомился он.
Я удивленно расширила глаза, вскинула брови и помотала головой. Совершенно нечего ему рассказывать! Разве что, я в курицу не положила одну противную приправу вонючую, хотя мама всегда ее использовала. И это что, преступление?
— Точно? — он скрестил руки на груди и скептически взглянул на меня.
— Ну, если вы хотите, я могу ее добавить сейчас, — заныла я, — но вдруг вам не понравится, вы понюхайте сначала!
— Что? — Он вскочил. — Я ее еще и нюхать должен?!
— А как иначе определить, понравится вам или нет? — я тоже уперла руки в бока. — Это ж испортит всю картину, если не попробовать!
