— Вот здесь свернём, — кучерявый направил лошадь в поворот, от наклона я покатилась в клетке, больно ударившись о металлические прутья.
Телегу оттащили в кусты, чтобы поганая ведьма не мешала святейшим инквизиторам и их лошадкам завтракать после тяжёлой ночной дороги. Осенний лес пестрил ковром из листьев, пах жухлой травой и свободой. Мужчины расстелили плащи на земле, вынули из сумок еду. Главный откупорил флягу и протянул товарищам.
— Хорошее вино, — сделав глоток, Карлос закусил сыром.
— Сальваторе не держит в погребах всякую дрянь, — откликнулся второй инквизитор и заискивающим взглядом уставился на начальника.
— Паоло, вместо того, чтобы лизать мне задницу, ты мог бы перед тем, как отправить кусок в рот, вознести хвалу Великому Брату, — кучерявый, с укором изогнув бровь, достал из кармана святейшую печать.
Мужчины последовали его примеру — скорее потянулись за своими медальонами. Троица встала на колени: протянули руки с печатями к небу, и на весь лес загудел бестолковый текст во славу Великого Брата — их единственного Бога, путеводной звезды грешных судеб.
— Дайте поесть, — дождавшись, когда инквизиторы вдоволь намолятся, я сунула лицо между прутьев клетки.
— Сгинь, дрянь! — рыкнул Паоло.
— Лучше думай об искуплении грехов, — поддакнул Карлос.
— Помолчите! — голос начальника градом обрушился на головы мужчин. — Великий Брат решит её судьбу, а пока она пленница, мы должны быть милостивы.
Сама добродетель шла ко мне в лице курчавого инквизитора, сжимая в руке вожделенный кусок хлеба. Живот больно скрутило в предвкушении завтрака. Я плохо переношу голод, а поесть последний раз довелось вчера утром.
— Держи, и не забудь о благодарности, — он сунул в клетку крошащийся ломоть.
— Спасибо.
— Не меня благодари — Великого Брата. Слова хвалы знаешь?
— Откуда ей знать?! — ухмыльнулся Карлос.
— Знаю, — зубы впились в черствый кусок, голова пошла кругом. — Синьор… — я вопросительно посмотрела на мужчину, позабыв его мелькнувшее в разговоре имя.
— Сальваторе, — снисходительным тоном помог он.
— Это фамилия? А имя?
— У меня нет имени, — кучерявый смотрел синими глазами с едва уловимыми белыми прожилками, завораживая не хуже самого Сильвана. — А как зовут тебя?
— Безумная Амэ, - прикусила язык. Глупая… Надо же было назваться ведьмовским именем.
— Меня не интересуют клички, — жёстко процедил Сальваторе. — Назови имя, данное тебе при рождении.
— Амэрэнта, — испуганно отшатнулась от прутьев.
