Ненадёжный признак | страница 28
— А куда девается номо-имидж? — я представил себе горы бумаги, которые сопровождают весь этот процесс. Стеллажи, уходящие под потолок, и тысячи цветных изображений в прозрачных папках.
— Копию подшивают в архивную папку, а оригинал отдают ребёнку, дружившему с инвизом. Это значимый и важный момент. Теперь ребёнку нужно «отпустить» инвиза, попрощаться с ним. И он сам должен решить, что делать с этим изображением. Бывает по-разному: кто-то хранит его в комоде на чердаке, а кто-то предпочитает держать его при себе.
Мы помолчали. Наверное, можно было бы ещё что-то спросить, но я почему-то не мог придумать больше ни одного вопроса. Всё моё любопытство куда-то испарилось, и я думал только о том, что чувствовала маленькая девочка, когда Охотник компании «Nomokar Inc» выследил и затвайсил её инвиза. Мне хотелось не просто найти её по просьбе господина Ёсикавы, величайшего мангаки и заботливого отца, я хотел помочь ей. Возможно, именно это и имели в виду мои сёстры, когда говорили о моём длинном носе, который я сую не в свои дела.
Поблагодарив доктора за исключительно полезную информацию и бесценное время, которое он так щедро потратил на меня, я вежливо поклонился. Он поднялся со скамьи и немного неуклюже поклонился в ответ, добавив, что был рад знакомству и что будет рад помочь, если его консультация понадобится ещё раз. Я снова поблагодарил его и снова поклонился. Потом повернулся и направился к двери лифта. А когда нажал кнопку вызова, он задал мне странный вопрос.
— Скажите, господин Тадзири, — спросил он, — а в детстве вас не называли Одуванчиком?
Я улыбнулся и сделал губами фффух, так что моя лёгкая белая чёлка распушилась во все стороны. Конечно, называли! Думаю, всех альбиносов независимо от национальности дразнят то эльфами, то одуванчиками. А мама и сёстры до сих пор иногда зовут меня Снежинкой, это домашнее прозвище такое, и я на них не обижаюсь.
06. Джефф по прозвищу «Барабанщик», остров Пайанг, Таиланд
Когда это случилось в третий раз, я сказал себе: ну, хватит. Хорошенького, типа, понемножку. Полежал чутка, таращась в темноту, как филин, слушая ровное дыхание спящей Кайсы. Потом вылез из постели, натянул штаны и вышел на берег. Была бы дверь — шарахнул бы ею на прощанье. Но двери у нас не было, вместо неё Кайса повесила на входе цветной платок со слонами, купленный на местном рынке. Так я, выходя, запутался в дурацкой тряпке и чуть не своротил хлипкую халабуду. А и своротил бы — туда ей и дорога. Домик, етить, на песке.