Две стихии — вода и солнце — олицетворяют в моей памяти Севастополь. Но прежде всего он неотделим от моря. Скалистые берега живописных бухт с давних времен стали пристанищем торговых и военных кораблей. Отсюда уходили они в близкие и дальние странствия, здесь не раз наши военные моряки храбро и стойко отражали набеги чужеземных захватчиков. Как напоминание новым поколениям звучат слова, высеченные у подножия памятника адмиралу Корнилову: «Отстаивайте Севастополь...»
С морем, с флотом была связана жизнь многих тысяч моих земляков. Казалось, и мне судьба с детства уготовила тельняшку и флотскую службу. Но меня рано увлекло и покорило небо. А началось все так. В детстве все мы стремились забраться куда-нибудь повыше и заглянуть подальше за горизонт. Это было вполне естественным: хотелось получше узнать пока еще мало изведанный мир. Однажды в пионерском походе нам довелось подняться на утес Байдарских ворот. Перед нами открылась безграничная даль синего моря. Кружившие в небе и над волнами чайки как бы звали нас к себе. Все это и заронило в душу первую мечту о полетах.
Позже во время летних каникул мне не раз приходилось бывать у родственников, живших недалеко от Севастополя, в Каче, где находилась старейшая школа летчиков. Забравшись на самый высокий пригорок, я мог часами наблюдать за полетами. Самолеты, будто огромные птицы, взмывали с зеленого ковра аэродрома, с нарастающим гулом уходили в небо и, удаляясь, постепенно превращались в едва заметные точки. Всякий раз мы с огромным волнением и нетерпением ждали их возвращения и посадки. Наше детское воображение поистине поражало то, как самолеты быстро и уверенно набирали высоту и, пролетев большое расстояние, снова появлялись над аэродромом, делали большой круг и опускались точно у белого полотнища, мелко вздрагивающего от ветра. Еще большее восхищение вызывали летчики. Стройные, одетые в блестящие кожаные регланы, они казались нам сказочными властелинами огромных крылатых машин.
— Эх, елки-палки! Вот бы прокатиться по воздуху, — вслух мечтал каждый из нас, глядя, как волновалась и будто от урагана ложилась трава позади рулящих самолетов...
Увлечение авиацией не прошло и позднее, когда я уже учился в Севастопольском строительном техникуме. Бывало, идет лекция, а меня мечты уносят то в небо, то на шумные аэродромы. Не замечая того, воображал себя сидящим за штурвалом самолета, парящего в бездонной Синеве. В такие минуты карандаш или ручка, повинуясь моим «заоблачным» настроениям, непроизвольно начинали выводить силуэты красивых и изящных крылатых машин, фигуры летчиков, облака...
