– Аня мне понравилась, – кивнул Егор. – Видно, не гулящая, приличная девчонка.
– Я сама выберу с кем дружить, – сквозь зубы процедила я.
– Пока живешь в моём доме…
– Егор. Я же просила не попрекать её!
– Так я съеду, – это моя любимая игра на нервах матери. – Мне скоро восемнадцать.
– Прекрати, – покраснела мама.
– Куда? – мерзко рассмеялся отчим. – Может к Савинову в его притон?
– Именно к нему!
– Не кричи, детей разбудишь, – просила мама.
– Ты мне не отец. И не надо указывать, с кем дружить.
– Будешь делать, как я сказал.
– Жене своей поуказывай! А меня поздно воспитывать!
– Катя!
– Вот тебя видно не пороли! – рычал мамин муж.
– Егор!
– Что-о? Ты мне угрожаешь физической расправой?
В один голос закричали младенцы, а мы резко заткнулись. На этом конфликт был исчерпан. Как всегда, я не буду с ними разговаривать неделю. Я б месяц с ними не разговаривала, сами пристают.
Дома я не помогла им ни с детьми, ни с продуктами. Сразу ушла на второй этаж. Я открыла свой ноутбук и вышла в интернет. Ещё раз посмотрела, какие экзамены сдавать. Прошлась по вопросам прошлого года. Я себя до ночи натаскивала по нужным предметам.
Я свалю отсюда навсегда! Я уйду от них. И Аньке посоветую то же самое.
Мама пришла через час, принесла мне ужин. Она посмотрела на мои конспекты, открытые страницы на экране монитора, и не стала заводить разговор.
В спортзале было шумно. Мы разделились на две команды, играли в волейбол. Всё взъерошенные и мокрые. Одна Анечка у нас спортивки на колготки надела, и в своём незабываемом свитере пришла.
На скамейке запасных сидела недееспособное, слабое звено нашего класса. Ложка опять делала селфи. Анечка в уродливых спортивках, которые Трэш обсмеял, сидела рядом. Там же поражённый, прокажённые и рукожопые, которых мы-лошади просто затопчем.
Сонька Лядина, как подпрыгнула на подаче, так вся мужская часть класса замерла в изумлении. Третий размер тяжестью своей взлетел вверх, а потом плавно опустился, подрагивая, как желе.
Пропустили подачу.
Мяч опять был у Соньки.
Я смотрела вперёд. Прямо через сетку пялился мне в глаза Савинов. Пристально смотрел. Влюблённый придурок.
– Тугарин Змей, что волосы не распустила?
Я молчала.
– Или распустила… в трусиках? Или у тебя там брито?
Чайкой гаркнула Лядина и залепила такую подачу, от которой подставившийся Ромка Шишков был прибит к полу. Мячик его, как молоток гвоздь, вогнал вниз. Потом отскочил вверх и был пойман опасным кадром.
Васин вытянул вверх свою тушу, и мы уже ждали, что влетит в середину поля, но это оказался обманный манёвр. Мяч полетел к Трэшу.
