Однажды к ней заявилась Тамара Олеговна. Женщина вела себя слишком дерзко, впрочем, это было совсем неудивительно, Лизу могло бы удивить только превращение свекрови в ласковую и заботливую маму.
— Значит так… Родни у тебя нет, соответственно на пособия ты не проживёшь с ребёнком, — властным голосом заявила Тамара Олеговна. — Конечно, далеко не факт, что это малыш Кости, но если это так, то я уже знаю, как мы поступим. После того как родишь, сделаем анализ ДНК. Если тест подтвердит, что я бабушка малыша, то я заберу его. Мы с Женей дадим должное воспитание внуку, сможем позволить ему то, чего ты, жалкая оборванка, никогда не дашь ему.
Лиза молча слушала Тамару Олеговну. Ей хотелось рассмеяться в голос и отправить женщину ко всем чертям, но она держалась из последних сил. Нельзя было волноваться и устраивать истерики. Правда, в подавляющем большинстве случаев, на стороне матери, поэтому свекровь могла хоть сотню раз решить, что и как сделает после появления ребёнка на свет, вот только Лизу её планы ничуть не трогали. Это её малыш, и она никому его не отдаст. Будет пробиваться в этой жизни, но сможет дать ему или ей всё самое лучшее.
— Молчишь, значит, — продолжила свой монолог Тамара Олеговна. — Ну молчи, молчи! Молчание тебе всё равно не поможет! Если ребёнок нам родной, то мы его заберём у тебя. Это неоспоримый факт.
Женщина чуть вздёрнула подбородок и вышла из палаты, громко хлопнув дверью, а Лиза расплакалась. Она не понимала, почему мать Кости настолько жестокий человек. Почему даже теперь она не осознала своей вины, а продолжала вести себя, как упрямая ослица? Почему винила во всём её, Лизу? Если бы она не строила козни и не вставляла палки в колёса, то Лиза и Костя не ссорились бы так часто… Они бы уже давно поженились… Всё могло быть иначе. И как Тамара Олеговна могла продолжать ожесточать своё сердце в столь непростой период? Она ведь оскверняла память о собственном сыне, продолжая втаптывать в грязь его невесту.
В голове Лизы всё это никак не желало укладываться. Она пыталась понять женщину, но не выходило…
Через три недели Лизу выписали из больницы, и она вернулась в свою квартиру, пропитанную промозглым холодом одиночества. Всё внутри напоминало о нереализованных планах, об их мечтах с Костей, о том, как им было хорошо вместе… И о последних словах, брошенных ему на прощание. Лиза ненавидела себя за эти слова, она даже допускала себе мысль о том, что Тамара Олеговна права — без неё Костя мог быть жив.
