Теперь я частенько думаю о своем наставнике. Он работал в другое время, и сейчас его методы не годятся. Однако сила моего учителя заключалась в том, что он приучал к дисциплине, приучал доводить работу всегда до конца и во что бы то ни стало достигать поставленной цели. За все это я ему благодарен по сей день. Хороший он был человек, а то, что иной раз поколотит, — ничего.
— Скажите, а мой отец тоже у Самбудоржа-гуая учился? — спросил, набравшись храбрости, Дорж.
— Да, мы работали с твоим отцом вместе…
Дорж с замиранием сердца ждал продолжения разговора, но Бадрангуй больше не проронил ни слова.
Постепенно растаял утренний туман, показалось бледное зимнее солнце. Вот и окраина поселка. Завтра бригада Доржа снова заступает в ночную смену. Хорошо бы днем съездить в Улан-Батор, повидать Уянгу. В прошлое воскресенье она домой не приезжала. Можно было бы сходить в кино или просто немного погулять. А к началу смены он успеет вернуться в Налайху.
II
Переночевав у начальника шахты, Бадрангуй с Даланбаяром засветло вместе с ним отправились в контору оформляться на работу, а затем занялись устройством собственных дел. Их поселили в крошечном, всего в одну комнату, деревянном домике. Выдали два топчана, постельное белье и посуду. Вечером они скудно поужинали остатками обеда и впервые в жизни улеглись спать на белых простынях под одеялами.
— Какое блаженство! — восхитился Бадрангуй. — Жаль только, эта белая ткань скоро запачкается! — Он с удовольствием провел рукой по мягкому одеялу.
— Простыни не скоро загрязнятся, если часто мыться, — ответил Даланбаяр со смехом. — Да ведь ламы мыться не велят: смоешь, мол, с себя благодать. — Собственная шутка привела его в такой восторг, что он чуть не захлебнулся от смеха. Бадрангуй подхватил с пола войлочный чулок и запустил им в приятеля.
— Грешно смеяться над религией! — гневно воскликнул он.
— Ладно, забирай назад свой чулок. Уж и пошутить нельзя, — примирительно сказал Даланбаяр.
— Вот лежим мы с тобой здесь, далеко от родных мест, — загрустил Бадрангуй, — а как было бы хорошо услышать теперь шум реки Зуйлийн Чулут-Гол. — Перед глазами Бадрангуя возник монастырский поселок.
— Ты что, соскучился? Тебя, верно, твой лама ищет. Ведь Галсан-гуай не докладывал ему, что увозит нас в-Улан-Батор.
— Галсан-гуай славный человек!
— Если бы не он, нас бы здесь не было, — согласился Даланбаяр и снова съязвил: — А его жена такими алчущими глазами на тебя посматривала! Твоя широкая грудь привела ее в смятение.
