Она угрюмо насупилась и несколько секунд сидела молча, но потом вдруг спохватилась:
— Вот что, гости дорогие, раз вы приехали зарабатывать на жизнь, ступайте-ка во двор и наготовьте дров. А завтра приходите к моему старшему зятю, у него саженные бревна распилить надо.
Юноши переглянулись.
— Сэржмядаг, — обратилась мать к дочери, — дай-ка им пилу да покажи, какого размера должны быть поленья.
Бадрангуй с Даланбаяром отправились во двор. Подумать только, здесь жгут в очагах дрова. В их краях дрова идут лишь на растопку, их привозят из дальних районов за много километров и бережно хранят в специальных ящиках или корзинах. Каждое полено на вес золота. Основным топливом служит саксаул, который приходится разбивать камнями. В некоторых местах жгут корни можжевельника.
Так впервые в жизни Бадрангую с Даланбаяром довелось пилить дрова. Поначалу у них ничего не получалось.
— Ты слишком сильно нажимаешь!
— А как же иначе? Тогда пила будет лишь царапать, а не пилить!
— Держи пилу прямо!
— Ты сам криво держишь!
Спины у парней взмокли от пота, руки покрылись волдырями, а дело не двигалось с места. До вечера они кое-как распилили несколько крупных бревен. Сэржмядаг, вышедшая посмотреть, как идет работа, разразилась громким смехом.
— Поглядела бы матушка на вашу работу! — и, покосившись на обнаженную грудь Бадрангуя, видневшуюся из распахнутого дэла, добавила: — Красивое у тебя, парень, тело. Из тебя получился бы отличный борец. Ну-ка, подойди ко мне поближе!
Когда Бадрангуй приблизился, она своими цепкими пальцами ощупала его мышцы. Бадрангуй смутился.
— Неженка! — укоризненно сказала она. — Ишь какой застенчивый, — и снова захохотала.
И в этот момент Бадрангуй вдруг увидел лицо Даланбаяра — оно поразило его. Неужели он завидует? Но Даланбаяр действительно завидовал: не могла же молодая женщина залюбоваться его цыплячьей грудью.
Галсан вернулся домой поздно вечером.
— Вот какое дело, ребята. Придется вам идти на каменноугольную шахту Налайха. В городе, конечно, тоже можно найти работу, но трудно устроиться с жильем, я рад был бы оставить вас у себя, да сами видите… А в Налайхе жильем вас государство обеспечит.
— Погоди, — вмешалась жена, — что это ты все распоряжаешься? Вспомни, каким я тебя в свой дом пустила? На тебе и одежки доброй не было. Ведь и эта юрта, и этот двор принадлежат моим родителям. — И она презрительно посмотрела на мужа.
Молодые люди едва не прыснули со смеху — ну и заноза!
