— Значит, шахтером стал! Ну, как работенка? Сперва, наверно, тяжеловато приходилось, а? Да ведь любое начало с трудом дается. Я вот студент, скоро закончу институт, и должен сказать, что студенту тоже не сладко живется, особенно поначалу. То лекцию не успеваешь записывать, то на семинаре иной раз тебя такая робость вдруг охватывает, что все из головы вылетает. Конспект не успеешь составить, а преподаватель, как назло, тебя вызовет — и стоишь перед ним, как истукан, и слова вымолвить не можешь. Потом, конечно, привыкаешь, человек ко всему может привыкнуть.
Пока тот сыпал слова, будто из рога изобилия, Дорж напрягал память, пытаясь вспомнить, откуда он знает этого парня. А, кажется, они учились в одной школе, только парень был на несколько лет старше Доржа и сразу после десятого класса уехал учиться горному делу за границу. Как же его зовут? Баянмунх? Ага, вспомнил — Батмунх! Помнится, он хорошо играл в баскетбол, тогда он Доржа и не замечал — тот был для него мелюзгой, а теперь вдруг признал. Уянга рассказывала, что в прошлый свой приезд она ходила на танцы с одним знакомым, который учится за рубежом и сейчас вроде бы проходит практику в Налайхе. Наверное, она имела в виду Батмунха. Дорж так увлекся воспоминаниями, что совсем забыл о присутствии Батмунха. А тот все болтал и болтал, ни на минуту не умолкая, и когда, вспомнив о собеседнике, Дорж снова взглянул на него, он с удивлением обнаружил в голосе и в глазах Батмунха мольбу.
— Дорж, а Дорж, так ты купишь мне в вашем шахтерском магазине свитер, толстый такой, пестрый, а? — просительным тоном говорил Батмунх.
Дорж поспешно согласился:
— Куплю, куплю.
Ему не могло прийти в голову, что Батмунх специально для этого поджидал его у шахты.
Завернув за ближайший угол, они вскоре очутились возле магазина с табличкой: «Обслуживаются только шахтеры». Батмунх вручил Доржу деньги, тот зашел в магазин и вскоре вернулся со свертком. Свитер действительно был красив — плотный, с высоким воротником, из белой и черной шерсти. Батмунх просиял:
— Спасибо, приятель, угодил. Я давно мечтал о таком.
— Не стоит, — усмехнулся Дорж. — Курить хочешь?
Он сделал попытку достать кисет, но Батмунх опередил его:
— Бери сигарету!
— Спасибо, — отказался Дорж. Ему уже стало надоедать общество этого щеголя, а кроме того, он устал, и мать ждала с обедом. — Мне пора. До свиданья, рад был оказать тебе услугу. — И он по-приятельски тронул Батмунха за локоть. На белоснежной рубашке появилось темное пятно. Дорж смутился. Батмунх ничего не сказал, но взгляд его довольно красноречиво говорил: «Эх ты, медведь неуклюжий. Как я теперь с таким пятном по поселку пойду? Мне могут повстречаться знакомые девочки. Все привыкли к тому, что я чистенький и одет с иголочки, а тут вдруг рубашка грязная!»
