— Да!
А через два месяца Бадрангуй и Лхамсурэн отпраздновали скромную свадьбу и стали жить вместе.
Лхамсурэн была в семье самой младшей. Ее братья и сестры, а их было шестеро, поселились в Улан-Баторе, и родители, радуясь, что их любимица останется жить в Налайхе, охотно согласились на этот брак. В первые же дни семейной жизни Бадрангуй убедился в том, что выбор сделал правильный: жена его, выросшая в многодетной семье, была трудолюбива и покладиста, легко справлялась с хозяйством и постоянно заботилась о том, чтобы их супружество приносило им радость.
Через год у Бадрангуя и Лхамсурэн родилась девочка. Назвали ее Уянга. Появление на свет дочери на время заслонило от Бадрангуя весь мир. Оказывается, счастье можно найти не только в любви, оно многогранно! И Бадрангуй был счастлив своим отцовством и готов был ради этого маленького беспомощного существа трудиться изо всех сил.
Перед началом первой смены бригадный мастер, смуглолицый, стройный мужчина, вместе с инженером Батмунхом, ответственный за западный отсек, спустились в забой, чтобы проверить состояние креплений. Лампочки на их касках излучали слабый свет. Внезапно мастер Жамба остановился перед беспорядочной грудой обломков тяжелых бревенчатых стоек.
— Что это? — воскликнул он изменившимся от неожиданности голосом. Идущий следом за ним Батмунх натолкнулся на мастера.
— Что вы сказали? — переспросил он.
— Тут произошла авария! — ответил мастер, пригибаясь к земле.
— Рухнули крепления! — констатировал Батмунх.
Внезапно Жамба увидел лежащего на земле Доржа.
— Дорж ремонтировал стойки, — тихо произнес он.
— Его необходимо немедленно вынести на свежий воздух. Здесь чувствуется запах газа. Откуда он поступает?
— Пока мы не разберем обрушившиеся крепления, выяснить это невозможно.
Батмунх и Жамба бережно подняли безжизненное тело Доржа и осторожно двинулись к выходу. Оба они были искренне встревожены состоянием Доржа.
I
В жизни всякого молодого человека неизбежно наступает момент, когда он расстается с юностью и, ощутив себя взрослым, начинает полностью сознавать ответственность за каждый свой поступок. Именно такое чувство испытывал Дорж, сидя в зрительном зале дворца культуры, во время проводов на пенсию Бадрангуя. Доржу уже минуло двадцать лет, и наступила пора подвести кое-какие итоги и сделать выводы. Нет в живых его отца, и сейчас Дорж чувствовал ответственность за мать. И не только за мать. Как же он мог допустить, чтобы уехала Дарийма? Не справедливее ли было ему уехать, а ей остаться? Она уже достаточно поскиталась на своем коротком веку! Скрылась и слова не сказала. В глубине души Дорж восхищался ее благородным поступком, но одновременно с этим испытывал жгучий стыд. Он, взрослый человек, ввел в заблуждение хорошую девушку, а от решительного шага бежал, как трус!
