День мы отдыхали. Как выразилась Инелл: «Ее ножкам нужен отдых». На что я шепотом заметила: «Скорее уж попе ее сиятельства, ибо ножки в передвижении не участвовали». Меня нагло проигнорировали.
В общем, я еле дождалась отъезда из постоялого двора. Инелл, конечно, пыталась задержаться еще на денек, но господин Танрис сообщил, что нам нужно успеть на регистрацию, а она как раз через три дня.
В итоге мы второй день в пути. Ехали мы со стороны владений эльфов, хоть их и не пресекали. Лес по левую руку очаровывал. Приходилось подавлять в себе желание прогуляться в нем. Эльфы не жалуют незваных гостей.
Последние несколько ночей, я боялась засыпать. А вдруг, мне вновь приснится тот незнакомец? Сейчас, мне хотелось выкинуть его из своей головы, все же, я совершенно не имею понятия, ни кто это был, ни свидимся ли мы снова.
Впрочем, на последний вопрос я могла дать ответ. Мы не увидимся больше. Слишком мала вероятность. Да и этих «слишком», наберется с лишком.
Вдалеке показались ворота: черные, словно уголь, с острыми зазубринами сверху. Они будто предупреждали: остановись, если хочешь жить.
Во всяком случае, у меня холодок по спине прошелся.
— Ну, наконец-то, — голосом умирающего, выдохнула Инелл.
Она, кстати, свесилась из окна, практически полностью. Непонятно за что держалась!
— Инелл, сядь нормально! — потребовала я.
Еще не хватало, чтобы сестрица выпала и расшибла себе что-нибудь.
— Злюка, — буркнула Инелл, но требование выполнила.
Вблизи ворота выглядели величественнее, чем издалека. Боюсь, я неподобающе для младшей княжны, вытаращилась на них. Казалось, будто они живые! И померещится же!
— Стоять! — громом раздалось сверху, а перед конями арханов, которые ехали впереди меня, выросли стражники, перегородив путь скрещенными мечами.
Мы резко остановились. Что явно сказалось на Инелл, ибо та брань, что полетела из кареты, заставила порозоветь даже ушки стражников.
— Ваш пропуск, — спрыгивая откуда — то сверху, потребовал черноволосый мужчина.
Что примечательно, смотрел он на господина Танриса, будто точно знал, к кому следует обращаться.
— Генор, они ко мне, — лениво заявил голос сверху.
Мгновение, и обладатель баритона левитирует с помоста (и как я его раньше не разглядела?), его темно-зеленый плащ во время полета даже не колыхнулся. Мужчина окинул всех взглядом, на секунду задержавшись на высунувшейся из кареты Инелл, а затем, повернулся к нам спиной.
Обалдеть! Вот это проявление уважения!
