Он поспешил забыть о необычном мальчике, вернувшись к источнику своих тревог, разрешить которые мог только сам митрополит Антоний. Благо, этот тихий человек с мудрыми глазами всегда был рад его видеть. Даже если юноша заставал его врасплох.
− Неужели это правда? - без предисловий спросил Иван, подойдя к мужчине.
− Что правда, мальчик мой? - мягко взглянув на юношу, отвечал митрополит.
− Что семинарию закрывают!
Рука мужчины легла на голову подростка, мягкая улыбка исказила губы. И только затем митрополит тихо ответил:
- Нет, не закрывают, но свет ее почти угас.
- Свет? О чем вы?
Рука исчезла. Мужчина сделал несколько шагов, задумчиво пересек комнату, а после заговорил.
− Как ты думаешь, зачем мы нужны Богу, если он вездесущ?
− Чтобы помочь его увидеть, − сходу ответил Иван, который не раз думал об этом.
− Можно и так сказать...
− Так что тогда...?
− Нам некого учить, Вань, − прямо ответил мужчина.
− А я!? Как же я!?
− Ты еще мал, мальчик мой...
− Но...
У Вани не было аргументов. Он чувствовал, что это неправильно, но объяснить это никак не мог.
− Я понимаю твои чувства, но...
− Только не говорите, что на все воля Божья! - воскликнул юноша, не понимающий такого рода ответов.
− Зачем же? Дело совсем не в этом, − говорил мужчина. - Все развивается: и мир, и люди, и наша родина. Сегодня она не принимает нас, но после все изменится. Святое место вроде этого не останется без благословения. Да и ты ничего не теряешь. Это не единственная семинария, а значит, путь твой не утерян. Ты легко можешь выучиться в другом месте, а после вернуться сюда или, быть может, найти другое место своим знаниям.
Ваня вздохнул, пытаясь принять такого рода правду.
− Так что не стоит бояться. Бог он везде один. Он все видит и не оставит тебя. Он никого не оставит...
«Никого», − повторил мысленно Иван и почему-то вспомнил мальчика там на лестнице. Вспомнил странный карандаш в его руках и рисунки, а его самого вспомнить не смог: ни одежды этого мальчишки, ни лица.
− Там, на лестнице, − начал было Ваня, но мужчина перебил его:
− Мальчик?
− Да...
− Он там уже давно. Зашел в храм, побродил немного и вышел, с тех пор сидит там.
− Он рисует что-то...
− Иностранное?
− Наверно. Непонятное оно. Ему наверно помощь нужна. На иностранца похож...
− По-русски он говорит отлично и хоть рисует места далекие, хорошо понимает смысл всего вокруг.
− Но ведь это ненормально...!
− Да, что-то есть необычное в нем, но пока он сидит тут, он в безопасности, что бы с ним ни приключилось.
