Но будить Сиерлена полностью я не стала. Просто проверила его рефлексы, разрешила дракону почти проснуться, а затем снова заставила его спать. Еще несколько часов препирательств по поводу того, что есть и пить пока нельзя? Ну уж нет, пусть лучше выспится как следует.
Начальник стражи испарился из моей комнаты с несколькими золотыми монетами, зажатыми в руке, как только я решила, что теперь за состоянием дракона я прослежу сама.
И лишь в конце первых суток я разбудила юного дракона. К этому моменту повар уже успел приготовить отвары по моим рецептам, которыми я собиралась отпаивать мальчишку первые несколько часов после пробуждения. Я ждала, что Сиерлен снова потребует воды. Только вот дракон проснулся, а его мысли были заняты чем-то еще.
На меня Сиерлен теперь смотрел задумчиво, словно наконец разглядел меня со всех сторон и понял, что я такое. То, что я укутала его в мягкий, пушистый и теплый плед поверх операционной рубашки юный дракон воспринял равнодушно. А я из-за этой рубашки полчаса волновалась что это одеяние «а-ля средневековое приведение» выбесит дракона.
Как, однако, сложно его просчитать! Конечно, эту рубашку на пациента одевать легко и удобно (в основном для медицинского персонала), но и только. Хотя… какая припомнилась, такую и создала.
Казалось, что мальчишка решил в кои то веки слушаться. И глоток поддерживающей магической настойки по рецепту настоящей Каэри выпил без препирательств вроде: «почему ты все еще не разрешаешь мне пить воду и сок, сколько захочу, почему в кружке непонятное варево и почему оно такое горькое… и почему его так мало».
Никаких магических игр для того, чтобы вновь попытаться завладеть кувшином (на этот раз с соком, а не водой) тоже не последовало. Конечно, часть «послушания» можно списать на временное бездействие по причине того, что дракону было все еще очень плохо — боли Сиерлен не чувствовал лишь потому, что я подключила несколько капельниц с обезболивающим, и он все еще был очень слаб. Мне пришлось придерживать его за плечи, пока он пил, так как ему было сложно сидеть без поддержки.
Но взгляд, которым Сиерлен меня наградил после этого, был не раздраженный или презрительный, а спокойный, даже сосредоточенный. А когда я стала кормить его с ложки бульоном, который наш повар приготовил на кухне по моему рецепту (это для дракона то, которому кусок мяса килограмма на три подавай, чтобы насытился) даже тогда драконий оборотень не проявил негодования или своего недовольства. Словно действительно стал понимать, что вначале нужно есть очень осторожно.
