Моя ярость появилась не как покалывание на шее. Она возрастала, поглощая кровь, мышцы и кости. Каждый инстинкт в моем теле искушал меня поддаться этому безумию.
Не сейчас.
Я не мог позволить этому случиться сейчас – вне поля, вне игры.
Я засунул ее глубоко и возненавидел себя. Господи, меня бесит, что я отказываю себе в этом гневе.
Эта злость сводила меня с ума.
Что, черт возьми, со мной случилось?
Я выругался сквозь зубы.
– Ты уволен.
Глаза Мэдди выпучились, но я никогда не предлагал пощады. Нет ничего лучше, чем потерять миллион долларов комиссионных, чтобы искалечить человека.
И мне было бы приятно наблюдать, как он корчится и гниет.
Я отправился в раздевалку, но если я не хотел окунуться в реку, в заведении не было достаточно холодной воды, чтобы успокоить меня.
Не тогда, когда она последовала за мной.
– Мистер Хоторн.
Пайпер прикрыла глаза, войдя в дверь раздевалки.
Серьезно? Такая женщина, как она, не должна была бояться увидеть маленький член.
Или большой.
Я стянул с себя рубашку.
– Если ты здесь не для того, чтобы помочь справиться с членом, тогда выметайся из душа.
– Коул, пожалуйста.
– Отбросила формальности, красавица?
– Отбросила сердечность. Ты этого не заслуживаешь.
– Никогда не говорил об обратном. Нет смысла быть вежливым.
Пайпер посмотрела на меня и напряглась, когда я стянул штаны. Она снова закрыла глаза. Какого черта это меня взволновало?
– Рыцарство не умерло – его никогда не существовало, – сказал я. – Лучшее, что ты получишь – это то, что я накрою тебя полотенцем, чтобы не оскорбить твои нежные чувства — даже если ты снова вторгнешься в чужие владения.
– Я пытаюсь быть разумной.
– Признай это. Ты не можешь держаться от меня подальше.
– По контракту я обязана позаботиться о тебе, – сказала она. – Поверь мне. Я бы предпочла быть в другом месте.
– Выход прямо за тобой. Ты можешь не узнать его без визга дверного звонка.
– Ты всегда был такой большой задницей?
– Я не пропускаю ни дня, красавица, – я завязал полотенце узлом. Приспустив. Она не клюнула на приманку и не попыталась подсмотреть, как низко оно опустилось.
Пайпер вздохнула.
– Ты всегда был таким воинственным?
– Да.
– Почему?
– Этот мир уничтожает или скоро будет уничтожен. Если тебе повезет, ты сможешь избежать большей части боли.
– А если я не хочу никого уничтожать?
– Тогда ты окажешься на заднице... или, если повезет, на коленях.
– Никогда.
– Мне бы очень хотелось, чтобы ты нарушила это обещание.
– Я женщина своего слова.
