Беспрекословный тон бабушки явственно говорил, что она прекрасно понимает, что случилось что-то из ряда вон выходящее, и Юля не уйдет отсюда, пока не расскажет всего. Да она и не хотела скрывать ни чувств, ни эмоций.
— На работе я случайно встретила Лебедева, — выдохнула Юля, когда Анна Петровна поставила перед ней чашку крепчайшего чая.
— Погоди, сейчас карты кину, а ты рассказывай.
Она порылась в ящике стола, откуда и извлекла колоду таро. Юля всегда испытывала чувство, что с ней происходит что-то волшебное, когда смотрела, как до сих пор изящные и ухоженные руки бабушки, все в серебряных кольцах и перстнях, ловко управляются с картами. Вот и сейчас немного «зависла», глядя на таро, ожившие в хрупких пальцах.
— Ну! — поторопила она внучку непререкаемым тоном.
— Ну… и все.
— Врешь.
— Мы целовались.
— Дорога, опасность, снова дорога, снова опасность, — бормотала бабушка, раскидывая карты. — Он тебя вспомнил?
— Нет.
Только бабушке Юля и могла поведать то, что произошло, когда ей было пятнадцать. О своих чувствах, которые ее выкручивали наизнанку, когда смотрела на Лебедева. О том, что он никогда даже взглядом ее не удостаивал. И о том поцелуе в кабинете химии, куда Даниил сам уволок ее во время одной из дискотек. В тот момент, когда Юля отчаянно прижималась к нему, а ее руки вцеплялись в его футболку, она успела напридумывать себе столько всего! Что теперь они вместе, что каждая девчонка теперь ей обзавидуется, ведь сам Дэн Лебедев ее выбрал. Что после их ждет безоблачная жизнь, где они будут счастливы.
«Это судьба твоя. Чего ты ревешь?» — сурово вопрошала бабушка на следующий день, когда Юля примчалась к ней во время первого же урока после того, как, улыбаясь, подошла к Лебедеву и все, чего добилась от него — равнодушного взгляда, сменившегося насмешкой.
Тогда она сбежала на пару недель — из школы и от бабушки, которая беспрестанно повторяла, что Лебедев — судьба Юли. И вот, выходит, была права.
Юля нахмурилась, когда воспоминания проплыли перед мысленным взором отчетливыми разноцветными картинками. Бабушка опять с картами своими будет заверять ее, что Даниил — ее судьба, а она в это не поверит. Ни на йоту. Потому что больше не та глупая, доверчивая и наивная девчонка пятнадцати лет.
— Нет, он меня не вспомнил. И вообще все, чего хотел — так это… секса!
— Хрень собачья! Он — твоя судьба.
— Хватит!
Юля вскочила с места и заходила по кухне, обхватывая себя руками, словно ей нужно было усилие, чтобы сдержаться и не сбежать. Или не высказать все, что она думает о словах бабушки.
