С тех пор, как Парфёнов объявил о его переводе, они толком даже не поговорили. Никак не получалось остаться вдвоём: то он был занят, то её какие-то дела удерживали. Но поужинать в «Паризьен» Лена согласилась.
К важному разговору Илья приступил не сразу. Сначала позволил себе и ей насладиться местной кухней под непринуждённую светскую беседу о том о сём. Блюда здесь подавали изысканные и вкусные. Неторопливо поедая лосось под щавелевым соусом, он с внезапно нахлынувшей тоской скользил взглядом по роскошному залу. Когда он ещё побывает в приличном месте? Большой вопрос.
Когда принесли десерт, Илья решил, что настало самое время перейти к главному.
— Лена, как ты знаешь, меня переводят в филиал. Послезавтра утром у меня самолёт.
— Да, — грустно вздохнула она. — Мне так жаль…
— Я бы хотел, чтобы ты поехала со мной.
— То есть как? — изумлённо воззрилась на него Лена.
— Послушай, я знаю, мы совсем недолго вместе. Но я дорожу нашими отношениями. Мне с тобой хорошо, как ни с кем. И я не хотел бы тебя потерять. Мне кажется, мы с тобой подходим друг другу и могли бы…
Лена слушала его, не перебивала, но улыбка её теперь казалась какой-то вымученной, ненастоящей. Это сбивало с мысли. Илья осёкся, помолчав, сказал просто:
— Выходи за меня. И уедем вместе.
Лена ответила не сразу. Видно было, как она старательно подбирает слова. И ещё до того, как она заговорила, он уже знал, что сейчас услышит.
— Это так неожиданно, — промолвила она, потупив взор. — Илья, ты мне правда очень нравишься. И мне приятно… Но, понимаешь, я не готова пока к такому ответственному шагу. Я не могу вот так сорваться, бросить всё и уехать неизвестно куда.
— Но это ведь не насовсем. На год, не больше.
— Все равно… Пойми, я выросла в провинциальном городе. Да не город это даже, а так — пять домов, две улицы. Театры, музеи, выставки, рестораны, всё то, к чему ты привык, у нас в помине не было. И я, сколько себя помню, мечтала вырваться из этого болота, мечтала жить в Москве. И вот — у меня получилось. И сейчас всё это бросить? Нет, я не могу, прости.
— Но там тоже есть и театры, и музеи, и рестораны, — возразил он по инерции, понимая, что больше ничего у них не будет. Если бы она хотела быть с ним, то поехала бы.
Лена покачала головой.
— Извини, не могу.
На душе стало тягостно, но просить, убеждать, уговаривать никакого желания не было. Не хватало ещё унижаться. Хотелось встать и уйти. Нет, сначала сказать что-нибудь резкое ледяным таким тоном, а потом уйти. Но они же взрослые разумные люди. Подобные выходки совсем ему не к лицу. Так что Крамер обуздал сиюминутный порыв, но настроение испортилось окончательно.
