— Невеста? — переспрашиваю с удивлением.
— Да, она именно так представилась.
— Хм, говорила по-русски?
Последнее время я встречался с Миланкой, и считал ее идеальной любовницей, достойной даже большего. Я раздумывал, что делать дальше, потому что обычно на этом этапе пресекал длительные отношения. Но с Миланой было все отлично, она не пыталась занять больше пространства, чем я ей выделил, была спокойной и понимающей. Мне нравилось, как она готовит, нравилась ее самодостаточность — она занималась бизнесом, имела несколько бутиков, и посвящала им много времени. Вот только Милана не говорит по-русски. Прикидываю в уме, кто мог мне звонить и так представиться. Скорее всего, это Катька. Манекенщица, мы познакомились на показе в Риме, и потом жили вместе несколько месяцев. Но она была слишком темпераментной и ревнивой. Это меня раздражало. И уж слишком нахально давала понять, что хочет большего, чем просто секс. Мы расстались три месяца назад. И теперь она имеет наглость звонить и говорить, что моя невеста?
— У меня нет невесты, Настя, — произношу с улыбкой. — Не стоит верить незнакомцам.
В ответ девушка издает надломленный смешок.
— Звучит безжалостно.
— Почему?
— А сами как думаете? Вы легко берете… и легко потом выбрасываете…
Ответ звучит с горечью. И я понимаю ее. Она права.
— Нет, не в этом дело. Не мешай все в одну кучу… С тобой… у меня впервые такая ситуация.
— Ситуация? — горький смешок. — Вот значит, как вы это называете…
Последняя фраза звучит так тихо, что мне приходится напрячь слух, чтобы услышать.
Неожиданно глаза Насти наполняются слезами, их прозрачная голубизна темнеет, и я чувствую себя совершенным ублюдком из?за того, что заставил ее страдать. Я не хотел этого. Все, чего он хотел, — это понять, что происходит сейчас в ее голове. Понять, как могу исправить содеянное.
— Если мы просто гуляем… Я бы предпочла вернуться домой, — произносит девушка.
Она хочет сбежать от меня… но я не готов отпустить… Кладу руку на ее плечо.
— Подожди. Я хочу еще раз извиниться. Я не собирался причинить тебе боль нашим разговором. Малышка, я просто хочу загладить свою вину. Как мне донести до тебя, что не нужно ничего бояться?
— Не зовите меня малышкой, говорит Настя сдавленным голосом, не поворачиваясь ко мне.
Я назвал ее так неосознанно. Ласкательно-сексуальное прозвище. Не стоило его произносить. Вырвалось. Потому что очень подходило ей. Такая юная. Ранимая.
— Извини. Но тебе идет это слово…
