Не отдавая отчета в своих действиях, отступаю на шаг, не желая оказаться с ним в тесном пространстве ванной, хоть она и больше комнаты в которой мы жили вдвоем с теткой в Москве.
С опаской смотрю на Людвига. Он делает шаг ко мне, и я отскакиваю как перепуганный зверек.
— Не смотри на меня так, — хрипло произносит он. — И хватит отпрыгивать всякий раз, это раздражает.
«Тогда не подходи слишком близко», — отвечаю ему мысленно. Снова опускаю глаза в пол. Лёд разворачивается, идет к лестнице и начинает спускаться вниз, не говоря ни слова, а я, вздохнув, следую за ним.
— Вот здесь еще одна ванная, почему-то голос его звучит теперь раздраженно. Словно я утомила его. — Ты хочешь есть?
— Нет, — отвечаю машинально.
— В холодильнике полно еды. Моя помощница по хозяйству, Ингрид, всегда забивает его до отказа перед моим приездом. Так что с голоду не умрешь.
Людвиг направляется к входной двери. Я даже спросить ничего не успеваю, как раздается щелчок. И через минуту я уже одна в огромном и чужом пространстве…
* * *
Замираю, не зная что делать. На сколько он ушел? На пять минут, на час, на сутки? Неужели не понимает, каково вот так существовать в неизвестности? Ничего не объяснил толком, что мне делать, каковы обязанности… Показал квартиру и сбежал. Хоть бы сказал, что здесь можно делать, что нет. Куда нельзя заглядывать… Вдруг у него как у Синей Бороды есть потайная комната, которую надо избегать? Усмехаюсь про себя этой глупой мысли, но нельзя не признать, такое сравнение неразговорчивому и холодному голландцу весьма подходит…
Захожу на кухню — заглядываю в холодильник. Тут и правда полно продуктов на любой вкус. Но есть не хочется. Меня трясет. Он такой странный. Переменчивый. Никогда не знаешь, что у него в голове. Он меня пугает. Как я смогу выдержать эту пытку под одной крышей? Близость человека, от которого все сжимается внутри… И даже посоветоваться не с кем… Нет, у меня конечно есть сотовый, и я могу позвонить Тане. Но что скажу? И, наверное, это жутко дорого… Вздыхаю, беру свою сумку — вещи видимо принесли пока мы были наверху — сумки стоят в холле. Иду в комнату что мне выделили, разбираю сумку, развешиваю вещи… Их так мало, что смотрится забавно в большой гардеробной. Снова начинаю ходить по дому. Подхожу к окну — вид потрясающий. Деревья в цвету, город за окном наполнен яркими красками. Ходят люди, ездят велосипедисты. Идиллия… Но на душе тяжесть. Я не могу выйти. Никого не знаю, в чужой стране. Чувствую себя диким зверьком, привезенным из леса в большой мегаполис.
