А я привяжусь к нему еще больше, и тогда порвать с ним будет не возможно.
Депиляцию медленно не делают. И тут рвать, быстро и терпеть боль. Надеяться, что, когда — нибудь станет легче.
Он сжимает меня в объятьях.
— Лисенок, мой! — покрывает лицо поцелуями. Моя девочка, не пущу. Алиса я л…
— Я люблю Лешу! — не даю ему договорить. — И никогда не брошу. — на моем лице уверенность. Говорю то я правду, только утаив одну деталь, что он мой сын.
Он отшатывается от меня, как — будто я воткнула ему нож в грудь. Закрывает глаза. Я вижу. Как его скулы сжимаются.
Прости любимый. Я сделала тебе больно, но так лучше. Так надо. Предательские слезы льются по моему лицу. Не могу их остановить. Сейчас я прощаюсь со своей любовью. Как больно, господи, как же жжет грудь. К горлу подступил ком, не могу дышать. От той боли, что я причинила ему еще больнее мне.
— Я понял. — быстро поправляю одежду трясущимися руками застегиваю пуговицы. В его глазах боль, взгляд потухший. Я вынула из нас душу и растоптала.
Его лицо становиться, как холодная маска. Я чувствую, он смирился. Что же я сделала с ним? Предо мной другой человек. Жестокий, холодный. Я убила моего нежного, чувственного Олега.
— Вы свободны, Алиса Федоровна. Больше я в ваших услугах не нуждаюсь! Секс, конечно, был хорошим, но бывала и лучше. — достает портмоне, швыряет на стол сто баксов, как пощечину. — Я думаю этого достаточно.
Я понимаю почему он так сделал. Делает больно потому, что я сделала больно ему.
— Не надо так. — осипшим от слез голосом, говорю, сжимая кулаки.
— Как так? Вы любите другого. А за эту, ”услугу”, я вам заплатил.
Выбегаю, несусь в туалет. Прячусь в кабинке, от посторонних глаз. Давлю крики отчаянья, раздирающие грудь, в ладошку, оседаю на пол. Это конец!
Глава пятая
Слез больше нет, они просто кончились. Души и сердца тоже. Я оставила их в конференц — зале. Если я сейчас похожа на мумию, то почему так все болит? Зачем?! Зачем я сделала это. Иногда нужно побыть эгоисткой.
Ждешь этого счастья, как манну небесную, и вот, когда оно появляется, топчешь его, сжигаешь, и пепел развеваешь по ветру.
Какая дурость! Пусть немного, но мы могли быть счастливы.
Все! Я передумала! Мне без него не жить.
Улыбаюсь, радостно открываю дверь.
— Олег… — сердце все же при мне, иначе оно бы не болело еще больше. На его столе сидит Кристина, он отрывается от ее губ.
— Вы, что — то хотели Алиса Федоровна? Я сейчас занят. Не видно? — кривая усмешка, глаза полные призрения и… сожаления?
