Мужчина рыдал редко. На похоронах матери, скончавшаяся после инсульта, вовремя не доехала скорая… на похоронах отца, не выдержавший кончины жены, на рождении сына и сегодня, когда тот убежал, обласканный его конкурентом.
Жуткая непередаваемая горечь насиловала его душу. Он не знал, что делать дальше. Мутнел рассудок, чувства придавливали со всех сторон. Обессиленным мужчина уснул на полу, под звуки дикого шоу, громыхающего с телевизора. Проснулся лишь к утру. Голова трещала, ломило все тело. На дрожащих ногах дошел до туалета, хорошенько блеванул и ринулся за рассолом. Огурчики, помидорчики в стеклянных банках у него было в избытке. Старалась баба Нюра, которой он чинил мебель, закручивал краны, а та благодарила дачными дарами. Затем пришлось умыться, вымыться, съесть пережаренные яйца, переодеться и в какой-то момент обойти квартиру, пытаясь унять чувство пустого и ноющего.
— Что за дерьмовая жизнь? — говорил про себя и бил в грудь.
Глава 7
Высокий платяной шкаф, забитый сверху донизу книгами, которых он не трогал с момента получения диплома и судебных волокит, казался чем-то нереальным в его квартире и не нужным. Яркие обложки привлекали внимание с трудом; допотопные технологии, о которых с восторгом говорили умные люди, ему, как среднему классу, были ни к чему. Он смотрел на корешки, хмыкал, стонал от похмелья, а после зевнул так, что руки автоматически поднялись и нечаянно скинули с полки небольшую тоненькую книжку, небрежно лежащей на стопке. Мужчина нагнулся и с удивлением заметил на обложке белого пухлого молочного младенца, улыбающейся матери в синей футболке, а в заголовке значилось «Массаж для грудничков».
— Лена, — буркнул и вспомнил, как жена после рождения сына занималась с ним лечебным массажем. Его словно прострелила молния, последние капли похмелья растворились. Мужчина поспешно сунул тонкую книжку в сумку, будто боясь, что его засмеют за такое чтение даже в домашних стенах, и попер на работу.
***
Директор ТРЦ вернулась на рабочее место к двенадцати и в качестве извинения заказала больше двух десяток пицц, чтобы охватить каждый отдел. Она была щедра, когда проявлялись ее дефекты.
Однако стоило войти в эту колею и сесть на свое кресло, как обычная рутина затянула ее и Аркадия. Она читала все, что скопилось за неделю, просила подходить мужчину, обхватывать ее за левое запястье и выписывать подпись. Именно это была главной задачей Аркадия — ставить подписи вместе с директором, пахнущего сегодня просто изумительно. А чистые волосы были так мягки и шелковисты, нежная бархатная кожа была так чувственна и желанна. От нее исходил аромат лаванды, сильно втертый в тело, блистательно скрывающий больничные следы.
