Я был так восхищен открывшейся картиной, что мне и в голову не пришло искать у незнакомки спасения. Однако когда она отошла, я опомнился: если я не хочу в эту ночь спать на продуваемой всеми ветрами пустоши, то мне следует поскорее заговорить. При первых моих словах она заколебалась, а когда я подошел к ней, мне показалось, что в ее прекрасных глазах мелькнул страх. Я смиренно объяснил ей свое неприятное положение, она вспыхнула, с любопытством оглядывая меня.
– Очевидно, что вы не из Керселеца, – сказала она.
В ее нежном голосе не было и следа бретонского акцента, мелодия ее речи была мне незнакома, и все же казалось, что я слышал подобную речь когда-то раньше, в ней чувствовалось что-то странное и неопределимое, похожее на мотив старинной песни.
Я объяснил, что приехал из Америки и впервые в Финистире[28], охочусь ради собственного развлечения.
– Американец, – повторила она тем же мелодичным голосом. – Я никогда прежде не встречала американцев. – С минуту она помолчала, потом, взглянув на меня, добавила: – Если бы вы шли всю ночь, то не смогли бы добраться до Керселеца даже в сопровождении проводника.
Веселенькая новость!
– Мне бы найти крестьянскую хижину, где можно было бы поесть и переночевать.
Сокол у нее на запястье заклекотал и помотал головой. Девушка погладила его блестящие перья и посмотрела на меня.
– Посмотрите вокруг, – мягко сказала она. – Видите край болот? Север, Юг, Восток, Запад. Видите что-нибудь, кроме вереска и папоротников?
– Нет, – ответил я.
– Эти пустоши – заброшенное место. Войти сюда легко, но иногда вошедшим не суждено их покинуть. Здесь нет крестьянских хижин.
– Что ж, если вы укажите, в какой стороне Керселец, завтра мне потребуется меньше времени, чтобы вернуться туда.
В ее глазах промелькнуло выражение, похожее на жалость.
– Ах, войти на пустоши легко, довольно нескольких часов. Выйти – другое дело, это может занять столетия.
Я изумленно уставился на нее, решив, что неправильно ее понял. Прежде чем я открыл рот, она вытащила из-за пояса свисток и свистнула.
– Вам нужно присесть отдохнуть, – сказала она мне. – Вы проделали долгий путь и устали.
С этими словами она подобрала свои юбки и, сделав мне знак следовать за ней, направилась сквозь заросли папоротников к плоскому камню.
– Они придут прямо сюда, – сказала она, и присев на один край валуна, предложила мне сесть на другой конец. Послесвечение небес начало угасать, в розовой дымке слабо замерцала одинокая звезда. Длинный колеблющийся клин перелетных птиц плыл на юг у нас над головами, на болотах кричал чибис.
