Так, а чем я вообще собирался заняться после разговора с Сирано? Правильно, учёбой. На выход, срочно на выход.
Не успел. Чья-то сильная мозолистая рука ухватила меня за ухо.
— Ну и кудый-то ты собрался? — послышался знакомый старческий голос. — Али ты думаешь, что я должон за тобой по всему лесу гоняться? Кем ты себя возомнил, шибздик? Лесным патриархом? Или же ты уже всему научился, все науки лесные постиг, все беды наши исправил?
— А какие у нас беды, учитель? — попытался повернуться я лицом к говорившему, личность которого у меня уже не вызывала сомнений. Но крепкая рука не позволила мне это сделать без попытки оторвать моё несчастное ухо.
— А у нас одна беда, зато главная. Нерадивый ученик, который шастает неизвестно где и неизвестно с кем, при этом плевать хотел и на лес, и на своего учителя.
— Вот зря вы так! А я, между прочим, вас искал и даже у вашего брата, домового, поинтересовался, где вас можно найти, а он мне сказал, что вы сами меня найдёте, мол, чего вас искать-то?
— Эвона как! С чегой-то ты решил, что домовой мне братом приходится?
— Так он сам вас так назвал, правда, сводным.
— Ну вот, другое дело! А то — брат! Сводный, это же по отцу, а брат — это по матери. Мужчина из семьи уходит, а женщина и есть семья. Мужчина глава рода, но снаружи, а женщина внутри. Мужчина — это перемены, женщина — хранительница очага. Нельзя назвать настоящим братом того, кто вырос в другой семье, у другой хранительницы очага, пусть он и от семени твоего отца. У вас будет разным всё: и воспитание, и энергетика, и чувства, и желания… — Во время этой тирады моё многострадальное ухо постепенно закручивалось вокруг сильных пальцев. И когда я уже был готов вскрикнуть от боли, его наконец-то отпустили. — Ладно, закончили. Зачем ты меня искал?
— Э-э-э… — немного ошалел я от столь резкого перехода, наконец-то повернувшись лицом к собеседнику.
— Ну чего ты блеешь? Говори по делу.
— Помните тот лес, в котором вы меня совсем недавно навещали?
— Помню, отчего же не помнить, чай, не страдаю я старческим слабоумием, благосклонна ко мне матушка-природа.
— Так вот, тамошние эльфы имели наглость требовать, чтобы вы в их лес больше не заходили. Правда, они выразились гораздо грубее.
— Как они выразились? Дословно! — выделил старичок-боровичок, залихватски заломив свою шляпку.
— Они сказали, чтоб вы больше не совались в их лес, иначе они придут в наш лес вместе со своими дриадами.
Он, рассмеявшись, хлопнул себя по коленям:
