Я не стал заставлять себя долго ждать и набросился на поджидающее меня изобилие. Кларисса сидела и наблюдала, как я уплетаю за обе щёки. Вскоре к бесплатному зрелищу присоединилась и Машка. Впрочем, их взгляды мне совершенно не мешали насыщаться. Наконец я наелся и отвалился от стола. На нём ещё оставалось очень много еды, и глаза с болью смотрели на это, но живот у меня не резиновый и принимать лишнее совершенно отказывался.
— Как приятно наблюдать, как ест голодный человек. Он не жеманничает, не соблюдает приличия, он просто ест. Правда, Машка?
— Да, горазд поесть друг нашей семьи, ничуть не слабее меня или отца в этом плане, хотя до тебя, мам, не дотягивает.
Кларисса несколько смущённо отмахнулась от неё.
— Наговоришь тоже! Не дай боги, поверит наш гость в эту чепуху. — После этого обратилась ко мне: — Ну как? Наелся?
— Да, Кларисса! Огромное спасибо, давно я так вкусно не кушал. Вы прямо божественно готовите!
— Положим, картошку не я, а Машка готовила. Ну, а соленья всей семьей делаем.
— Машенька, картошка просто божественная. А соленья вообще выше всяких похвал.
— Приятно слышать такие комплименты, да ещё от повара, — поблагодарила Кларисса, а Машкины щёки зарделись ярким румянцем.
— А почему с нами не сидят представители сильного пола вашей семьи?
— Так они на просеке остались. Старший младшего мастерству лесоруба обучает. Дела у них, «мужские». — Своим тоном Кларисса явно дала понять, как относится к этим «мужским делам».
— Ясно, ещё раз спасибо за шикарный стол.
— Ну, раз гость наелся, о прочих мелочах поговорили, то настала пора и дела обсудить. — Кларисса махнула рукой, и Машка принялась убирать посуду со стола. — Какими судьбами пожаловал? Только не говори, что соскучился — ни в жисть не поверю. Не был ты замечен в сентиментальности. Ни закатами не любовался, ни рассветами. Да и прочей чепухой вроде лютиков-цветочков или стихоплётства не занимался.
Отнекиваться не стал, а сразу озвучил интересовавший меня вопрос:
— Мне бы завтра в кузню сходить, мастер Гронхельм ещё не уехал?
— Нет, этот коптилка всё никак не может Машке кузню доверить, твердит, что мала, неопытна, хотя она уже почти всю работу делает, а он только пальчиком тыкает: «Тут надо сделать, там поправить…»
— Мама! — попыталась остановить ее Машка.
— А что «мама»? — тут же контрнаступлением ответила Кларисса. — Я разве неправду говорю? Хотя, если честно, такие произведения искусства, как делает гном, ей ещё не по плечам, но ведь всё приходит с опытом. Научится дочка и будет ничуть не хуже работать, чем он.
