— Понятно, — сказал Фрэнк. Он потер подбородок, переваривая услышанное. — Стало быть, если ей не диагностировали проблемы с сердцем, никто не мог о них знать.
— Очевидно. А что? Думаешь, кто-то поковырялся у нее в котле, но не собирался ее убивать? Надеялся, что она поймет, что происходит, и отделается легким недомоганием?
— Если кто-то, кроме самой Оливии, ковырялся в этом котле.
— Да брось ты, Фрэнк, ты все еще на что-то надеешься? Зачем ей нам звонить, если она собиралась покончить с собой?
— Может, передумала?
Амира фыркнула.
— Давай-давай. Мечтать не вредно. Ладно, сам-то чем занимаешься? Не хочешь присоединиться?
— Я работаю, — сказал Фрэнк.
— А я что делаю, по-твоему?
— Приятного вечера, дорогая. Бену привет.
Он сбросил звонок.
— Мы просто друзья, — заверил он Мону, проходя мимо фотографии по дороге в туалет. — Просто друзья.
Они уложили детей спать.
Сегодня так им ничего и не рассказали. Дэвид выдвинул странную теорию: утром, на ясном солнышке, все пройдет спокойнее и легче. Они тянули время, оба, и Лили с радостью согласилась на такой вариант. Она почти не сомневалась, что дети и так уже все знают. Но когда они им расскажут, особенно Вулфу, догадки станут реальностью, а пока можно поиграть в неопределенность.
Она стояла у плиты, рассеянно помешивая и приправляя суп, в который покрошила выращенную Дэвидом морковку. Готовила она без всякого интереса, совершенно механически.
Дэвид подошел к ней сзади и обнял за талию.
— Ты где витаешь, любимая?
Лили нахмурилась.
— Что?
— Проснись, красавица. Ты только что в суп сахара сыпанула.
— Разве? — Лили посмотрела на кастрюлю. — Неужели?
Дэвид развернул ее лицом к себе.
— Брось свою стряпню. Как мне тебя развеселить?
Лили пожала плечами. Она действительно слишком заморочена последнее время: работа, семья, соседи.
Дэвид внимательно посмотрел на нее, а потом направился к музыкальному центру с айподом. Пока она недоумевающе смотрела на него, он включил нигерийскую музыку, в плавном ритме сальсы, и задвигался в танце, направляясь к ней.
Лили не выдержала и рассмеялась.
— Неужели я так смешно кривляюсь?
Лили улыбнулась и кивнула. Муж обнял ее и увлек в танец, кружа и снова заключая в объятия.
— Давай просто танцевать, — прошептал он ей в ухо. — Мы сегодня свободны, нам никто не нужен, и не о чем волноваться и грустить.
Лили отдалась ритму танца, но на душе оставалась тяжесть.
Не о чем волноваться? Да прямо! После всего, что случилось?
